Все жанры Все авторы
До свидания, Сима - Станислав Буркин

До свидания, Сима

Страниц

185

Год

2009

Станислав Буркин, известный лауреат премии «Дебют-2007», в своем новом романе представляет нам героя, который явно отличается от обычных шпионов. Этот молодой, красивый и веселый дух-шпион является наследником интеллигентов, но его биография скрывает некоторую чертовщинку.

Так каким образом этот невероятный шпион привязывается к диалогам Платона? Все просто - он находит в них некую радость и удовольствие. Такие особенности личности делают его уникальным от других шпионов.

Даже во время семейного ужина наш герой не может позволить себе расслабиться, ведь он готов дать человеку второй шанс, даже если это означает самоубийство. В работе он всегда находится, и это помогает ему быть вездесущим. Он может принять участие в охоте на лидера урановой контрабанды или стать главным героем фильма о строительстве мостов. Казалось бы, герой нашего романа - как рыцарь, перенесенный из эпохи географических открытий в XXI век.

И, конечно же, нельзя забывать о том, что перед героем уже совершены все подвиги, он обнаружил все Америки и соблазнил прекрасных дам. Все это заполняет его жизнь, не оставляя места для скуки или рутины.

В итоге, этот незаурядный герой знает, что время ценно, и он не хочет упустить ни минуты. Его жизнь - это нечто большее, чем просто прожить. Он хочет жить настоящим, полным эмоций и приключений.

Читать бесплатно онлайн До свидания, Сима - Станислав Буркин

Часть I

Моя легендарная корь

Глава первая

Девичья тяжесть

1

В Большой комнате в ряд – четыре высоких узких окна, в которых как на ладони виден четкий зимний город, растянувшийся вдоль берега широкой, как поле, замерзшей реки. Идет мелкий снег. Пешеходы месят песочно-снежную кашицу. В гору к Белому озеру взбирается натужно кудахчущий троллейбус. Дорога загибается в овраг и оврагом круто спускается к переулку 1905 года. Яркий на солнце снег немного режет глаза. Сквозь двойное стекло доносится отвлеченный гул города, скрип снегоуборочной машины. Видны неподвижные клубы заводского пара, церковные шпили и купола, ржавые крыши и портики каменных зданий, а ближе в прозрачных тополиных садах ютятся в трущобах темненькие, невзрачные терема. На соседней через овраг колокольне Воскресенской церкви зазвонили колокола. В доме тихо задребезжали окна. С дерева густо посыпались вороны, закричали, вихрем понеслись над облупившимся стройным храмом и улетели, увлекая за собой по земле быструю зыбкую тень. Бледное клочковатое небо леденеет над городом. На реке виден большой сизый овал катка, расчищенного у городского берега. Каток обставлен рекламными щитами и неуклюжими елками, которые обрамляют его своими черно– зелеными лохмотьями. Малочисленные катающиеся кажутся издали степенными и торжественными.

Я стою, облокотившись на широкий подоконник с цветком и высохшей зеркально-изумрудной мухой, смотрю на каток и тихо завидую. Катанье кажется мне теперь беззаботным счастьем, а родной темный дом по эту сторону окна довлеет полумраком Большой комнаты, кажущейся печальным и роковым убежищем.

Грустил я о том, что за эти четыре недели корь почти уже справилась и превратила меня в маленького задумчивого домового. Я даже перестал удивляться тому, что в дремотные полуденные часы способен разговаривать с приглядевшимися в доме предметами: слушать хрипло вздыхающие часы с маятником, беседовать с выпуклым комодом, вызывать скрип и шорохи старого радиоприемника. Мне приходилось налаживать отношения со многими угрюмыми обывателями комнат. Когда я надолго оставался один, весь дом пристально наблюдал за мною, поскрипывал и иногда медленно-медленно разговаривал.

До кори я был уверен, что у нас нет ничего для меня незнакомого, а теперь каждый день дом показывал что-то ранее незамеченное. В полутемном коридоре, над гардеробом с таинственным сумрачным зеркалом, с картины, которой раньше я просто не замечал, стала смотреть на меня хитрыми щелками глаз тихо усмехающаяся старуха, объятая густым масляным мраком. Мне казалось, что она что-то знает про меня нехорошее и потому усмехается. Нахмурившись ей в ответ, я потянул за кольцо дверцу гардероба, и дверца, трескуче скрипя с едкими музыкальными перекатами, гостеприимно приотворилась. Внутри совсем как у Льюиса тесно висели давно вышедшие из употребления шубы и болтались три-четыре незанятые вешалки. Мысленно поздоровавшись и поклонившись шубам, я извинился и, забравшись внутрь, принялся зарываться в густо-пахучую темень, пока не уперся в сухую нелакированную заднюю стенку. Там я вдохновенно просидел минут двадцать, думая о своей восемнадцатилетней тетушке Серафиме, а проще говоря, Симе, и о пещере на необитаемом острове, потом вылез с легким головокружением, осмотрелся, и темный коридор показался мне свежим покачивающимся привольем.

Вам может понравиться: