Оборотень по объявлению. Алрик

ГЛАВА 1
— Щегол, ты нам нужен! — Медвежья лапа опустилась на мое плечо, и меня заметно перекосило в сторону бара «Берлога».
Ого! Если Евгеньич едва сдерживает оборот, мне туда точно не надо. Как знала, не хотела сегодня идти.
— Зачем? — пробасила я, выкатив вперед туго перетянутую эластичным бинтом грудную клетку и расправив плечи.
Образ важного, но очень мелкого парнишки давался легко. Большой груди у меня никогда не было, а вот плечи для моего маленького роста были вполне себе нормальные. Неудивительно — я же медведица. Мелкая, правда, но все же.
— Поставить на место одного засланца! Говорит, шведов не перепить. Ты — наш козырь. Утри нос этому бессмертному волку. Я знаю, ты можешь. Все наши с тобой пили, никто не смог продержаться.
— Сегодня занят.
Я уже приноровилась отвечать как мужчина. Коротко, рублено, конкретно. Очень удобно, кстати, без этих всех обтекаемых речей, подробностей и красивых речевых оборотов.
И да, меня еще никому не удавалось перепить. Это в клане я самый мелкий оборотень среди медведей, милая девочка, которая с удовольствием готовит огромными порциями на всю многочисленную родню и друзей. Быстро, вкусно, сытно. Улыбчивая энергичная милашка, которую все в глубине души жалеют.
Почему? Цитирую: «Хребтинушка переломится, ни одного медведя не выдержит».
Вот я и собираю доказательства, что кое в чем покрепче даже наших топтыгиных. Своеобразные, конечно, эти самые доказательства, но хоть в чем-то я сильна. Пенное — моя слабость и моя сила.
А еще я очень вовремя наткнулась на одну линейку средств для преображения. Говорят, это контрабанда. Марка «Леон-кинг». С помощью спреев, лицевых накладок и грима этой марки я меняю пол. Приплюсуйте к этому мужскую одежду, споры на деньги на тему «кто дольше продержится» — и получится медведь-одиночка Мишаня, о настоящей личности которого знает только моя младшая сестра.
Уверяю, здесь никакого вреда — сплошная польза. После таких вылазок и борщи наваристее, и курочка зажаристее, и пирожки пышнее. Да и я улыбчивей!
Ах да, «Мишаня» еще и граффити рисует. Кое-кто даже называет меня прорывом года, а кое-кто ржет, что прорыв только в штанах. Я же думаю, что время все расставит на свои места.
Но Евгеньич не сдавался:
— Никаких «занят»! Мы тут с пацанами скинулись, собрали призовой фонд.
Знает, чем меня пронять! Пришлось прикусить язык, чтобы не спросить: «Сколько?»
Он сам сказал! Зараза такая!
— Триста тысяч! На все твои мазюкалки хватит. Мы даже за тебя болеть придем на соревнования.. Ну, не подведи, Ми-ша-ня!
Вот зачем он озвучил сумму? Она же у меня сразу перевелась в аэрозольные баллончики с краской, да еще того производителя, которого я никогда не могла себе позволить. Я так и слышала, как железный шарик внутри звенит по-особенному, по-фирменному. Как распыляется через микродозатор ровным слоем краска. Как идеально высыхает и как не накладывается наслоение.
Мечта-а-а!
Кажется, даже краской этого бренда у бара запахло.
— Другое дело! — Евгеньич принял мое мечтательное выражение лица за согласие и потащил меня обратно в подвал.
Вывеска «Берлога» качалась на сильном ветру и скрипела так, будто вот-вот отвалится. Похоже, собирался грянуть ураган — еще один повод пойти домой.
— Пивко элитное. Французское. Светлое. Этот бессмертный говорит, что лучшее в мире, а мы такое и не пробовали. Притащил несколько бочонков, подмазывается. Что-то надо ушлому.