Гримасы подсознания, или Проклятие ведьмы

Он стоял на самом краю скалы, обрывающейся отвесно в ущелье, по дну которого прорывался бешено Прут… Что побудило приехать именно сюда – в Карпаты, в глухие, дикие места, Евгений не совсем отдавал себе отчет. Нет, в местах этих он бывал и не раз, путешествуя с друзьями по горам, ища неизведанных, острых ощущений. Но в данный судьбоносный момент парень находился здесь, вдали от людей, совершенно один – без снаряжения, туристической одежды и даже продуктов. А получилось все неожиданно спонтанно. После бессонной ночи, жутких переживаний, связанных с предательством Нины, Евгений совсем потерял контроль над собой. Плохо понимая, что делает, со словами «Тогда все кончено!» – завел машинально родительский «Ауди» и выехал утром от дома в Дуянах.

Потом гнал авто три часа по Черновицким дорогам, приближаясь к отрогам Восточных Карпат. Слезы отчаяния и тоски текли, не переставая, из воспаленных глаз, а сердце билось часто и металось так, что, казалось, выскочит из самой груди!.. По серпантину поднялся достаточно высоко на лесистые склоны. А затем, в некоем горном селе бросил ненужный автомобиль и в костюме, в котором обычно ходил на работу в офис, отправился дальше, углубляясь в скалистую, заросшую елью, буком и орешником глушь.

Довольно узкая дорога вскоре уступила место каменистой тропинке. Евгений быстро шел, не замечая, как лапы елей зло хлестали по возбужденному лицу. «Что?! Что заставило ее так поступить?!.. Нет! Пережить этот кошмар нормальный человек никогда, никогда не сможет!».

Тропинка поднималась вверх на небольшую горную седловину. Причудливые скалы высились над широким субальпийским лугом. Уже было два часа дня, но солнце, ярко светившее с утра, днем затянули свинцовые дождевые тучи. Надвигающаяся гроза заявляла о себе молниевыми вспышками совсем-совсем рядом. Мятущееся состояние несчастного еще более усугубилось. Страха перед неминуемой бурей он не чувствовал, но резко подступившие сумерки довели муки одиночества до страшного накала.

И хлынул ливень, сквозь который не было видно впереди практически ничего! Однако парень не замечал его холодных струй, не замечал промокшей насквозь одежды, раскатов грома, грохотавшего так, что закладывало уши и сотрясало все округ. Ужасные молнии крестили черное небо, и яркий свет от них открывал пугающие, фантасмагорические пейзажи!

Но Евгений шел и шел, несмотря ни на что, вперед. Трижды падал, подскальзываясь, когда поднимался на седловину; измазался мокрой глиной, ударялся о каменные глыбы, расцарапал в кровь колени и ладони. Перевалив это, как казалось, главное препятствие в жизни, отчаявшийся человек стал спускаться постепенно к низу, где, он знал, в ущелье бурлила вздувшаяся от дождя река.

Зачем он шел туда, какую цель преследовал, что так притягивало к месту, где когда-то с Ниной вместе любовались со скалы открывающимся видом? Может потому, что здесь и было сделано их взаимное, «вечное» признание в Любви? Страдалец ничего при всем желании понять не мог.

Спуск через дикий, залитый дождем лес занял целый час. Наконец, сквозь ели завиднелось вдруг открытое пространство. Противоположная сторона ущелья была едва различима, но впереди ясно ощущались пустота и ужас пропасти. Парень вышел на площадку утеса, покрытую скользким мхом. Сильный ветер и ливень обрушились на маленькую фигурку с новой силой. Внизу под скалой рвал и метал взбесившийся горный Прут, выходящий из берегов. Пенистый поток отсюда со скалы, казался злобным вепрем, хотя рева воды практически и не было слышно. Однако, в свете молний и аккомпанемента громовых раскатов, мрачный вид ущелья довел Евгения до какого-то лютого исступления!