Перстень с головой волка

Глава 1. Интервью со звездой

Я смотрю, как он пьет пиво,  как вытирает губы салфеткой. Как закуривает сигарету, не спеша выдыхает горьковатый дым.

- Would you like to discuss with me, miss ... miss…

Небрежный взгляд на мою визитную карточку.

- Mary.

- OK, miss Mary... And so? Could we start?

- Of course,  mister Green.

В моем распоряжении около часа:  его удалось урвать всеми правдами и неправдами. Странно, что при таком плотном графике Грин вообще согласился со мной встретиться. У журнала, который мне доверено представлять, не самый высокий тираж  и не самая  заметная  глянцевая  обложка.

Я начинаю с того, что бездарно транжирю драгоценные минуты. Просто молча сижу напротив плечистого мужика  с модной стрижкой и тяжелым подбородком английского рабочего. В нем нет ни капли изысканности. Вблизи отчетливо видны борозды морщин, мешки под усталыми глазами и... множество веснушек. Интересно, куда они деваются на экране. Грин не молод и явно ведет не самый здоровый образ жизни. Но не думаю, что он испытывает по этому поводу хоть малейшее сожаление.

Я нажимаю на клавишу записи и кладу диктофон на деревянный стол, развернув микрофон в сторону мистера Грина.

(«- Скажите, мы не встречались с Вами раньше? - Когда именно, мисс? - Очень давно. В прошлой жизни».)

Занятно, что он ответит на такой вопрос.

У меня нет никакого плана интервью, я не имею представления, о чем его спрашивать. В сто двадцать пятый раз - о творческих планах? О предполагаемой четвертой женитьбе? Или о том, как «Шеффилд» играет  в этом сезоне?

Профессиональная привычка приходит на помощь. Я начинаю с дежурного:

- What do you think about Moscow, mister Green? How  do you like this?

Мне заранее известно, что он скажет. Девяносто девять из ста знаменитостей, приезжающих в Россию, говорят одно и то же. Пока Грин распространяется о Kremlin, Krasnaya ploshchad, russian vodka (о, vodka!), а диктофон послушно фиксирует его речь, я успеваю  собраться с мыслями.

- Thank you. Well, could you tell me about …

Беседа течет плавно и неоригинально. Какую бы чушь не нес мистер Рон Грин «about-что угодно», это будет схвачено, сверстано и отправлено в печать. Вопросы, которые я действительно хочу задать, никогда не сорвутся с моих губ. По ходу я делаю пометки в блокноте («никогда не доверяй эксклюзив только пленке» - усвоенная намертво заповедь шеф-редактора).

Увлекшись рассказом, он наклоняется вперед. От него веет опасностью и смертью, волосы пахнут дымом и сталью. Его глаза постепенно меняют цвет, из подводно-зеленых становятся антрацитово-серыми.

- Скажите, мистер Грин, в какой жизни вы были самим собой - не добропорядочным англичанином из мирной семьи, не секс-символом из гламурных журналов, а честным и бескомпромиссным злодеем? Когда вы не играли убийцу, но по-настоящему были очень-очень плохим парнем?

Только секундой спустя, когда он резко замолкает, я понимаю, что проговорила все это вслух. Finita la comedia. Сейчас мистер Грин отреагирует, как и положено нормальному человеку: сообщит, что интервью закончено. Хорошо, если не в грубой форме.

- I’m sorry.

Я машинально тянусь за диктофоном, но тут рука Рона властно ложится на мою. Тяжелая у него рука... В самый раз, чтобы держать боевой топор.

Он заинтересованно смотрит на меня. Уголки его бровей ползут вверх: