© И. Иванов, перевод, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016
Издательство АЗБУКА>®
* * *
Ветер щедро надувал паруса. Уже много дней величавый корабль скрипел и стонал, держа путь на восток, к великому городу. Он вез ценный груз – единственного пассажира, которого команде представили как Наставника.
Сейчас пассажир одиноко стоял на палубе. Откинув капюшон плаща, подставлял лицо соленым брызгам. Это стало его каждодневным ритуалом: выйти из каюты на палубу, выбрать место, откуда можно в молчании смотреть на море, а потом вернуться к себе. Иногда вместо полубака он выходил на ют, но и оттуда неизменно разглядывал белые гребни волн.
Каждый день команда следила за ним. Матросы привычно трудились на палубе и на мачтах, обменивались шутками и время от времени украдкой поглядывали на задумчивого человека в плаще. «Кто же он такой, этот Наставник? – спрашивали они себя. – Что за птицу к нам занесло?»
Вот и сейчас команда косилась на пассажира, а тот отошел от планшира и опустил капюшон. На мгновение замер, склонив голову и опустив руки. Кое-кто из матросов даже побледнел, когда таинственный незнакомец проходил мимо, возвращаясь в свою каюту. И после того, как за ним затворилась дверь, на палубе вздохнули с облегчением.
Войдя к себе, ассасин сел за стол, налил кружку вина и потянулся к книге, что лежала на столе. Раскрыв ее, он принялся читать.
19 июня 1257 г.
Мы с Маттео находимся в Масиафе и задержимся здесь по крайней мере до тех пор, пока не прояснятся некоторые… неопределенные обстоятельства (назовем их так). До этого времени мы остаемся во власти Альтаира ибн Ла-Ахада – Наставника братства ассасинов. Нас угнетает невозможность распоряжаться собственной судьбой и особенно то, что нынче над нею властвует глава братства, который в своем преклонном возрасте устраняет неопределенности с той же беспощадной точностью, с какой в прежние годы он мечом и клинком устранял своих противников. Меня он хотя бы удостаивает рассказами о своем прошлом. Маттео лишен этой привилегии, отчего становится все беспокойнее. Я вполне могу его понять. Он успел устать от Масиафа. Ему надоело подниматься и спускаться по крутым склонам, проходя путь от крепости ассасинов до деревни, лежащей внизу. Маттео отнюдь не любитель гористой местности. Он настоящий Поло, и его тягу к странствиям после шести месяцев пребывания здесь можно сравнить с зовом любвеобильной женщины, чью страсть и соблазн невозможно оставить без внимания. Ему не терпится поскорее оказаться на палубе корабля, увидеть надутые ветром паруса и отплыть к новым землям, навсегда простившись с Масиафом.
Нетерпение Маттео – досадная помеха, без которой мне было бы намного легче, если говорить честно. Альтаир вот-вот сообщит что-то важное. Я это чувствую. И потому сегодня я сказал:
– Маттео, я собираюсь рассказать тебе одну историю.
Я смотрю на его манеры и недоумеваю: неужели мы – братья? Я начинаю в этом сомневаться. Вместо того чтобы с ожидаемым энтузиазмом принять эту новость, клянусь, я услышал, как он вздохнул (или, возможно, ему было просто тяжело дышать на жарком солнце), а потом спросил тоном скучающего человека:
– Никколо, прежде чем ты начнешь рассказывать, можно узнать, о чем эта история?
