Гробовая сторожка

Глава 1: Порог

Дорога в Небытие:

Детали Пейзажа: Грузовик не просто полз – он буксовал в колеях, наполненных мутной, маслянистой водой, отражавшей свинцовое небо. Лес по бокам не просто темный – он был агрессивно густым. Ветви, как костлявые пальцы, скребли по бокам кузова, оставляя грязные полосы. Воздух был не просто влажным – он висел тяжелой, мокрой тряпкой на лице. Запах прели, гниющих грибов и влажной коры был постоянным фоном, но под ним, едва уловимый, витал другой аромат. Как от земли, только что вынутой из глубокой могилы в дождливый день. Сладковато-тошнотворный, он цеплялся за заднюю стенку горла, вызывая легкое подташнивание у Ксюши. Она сидела, вцепившись в ремень безопасности, ее ногти белели от напряжения. Каждый поворот дороги казался петлей, затягивающейся на шее.

Ксюша (Детализация): Ее тревога была не просто предчувствием. Последние недели перед переездом были адом. Сонный паралич участился, приобрел новые, жуткие черты. Теперь это были не просто ощущения давления и невидимого присутствия. Она чувствовала маленькие, ледяные ручки, которые трогали ее лицо, сжимали запястья. Слышала не шепот, а отчетливые детские голоса, зовущие: «Мама, мы ждем…» из углов комнаты. Переезд она восприняла как бегство, но теперь понимала – она везла свой кошмар с собой. Лесная тишина была не природной – она была мертвой. Ни писка птиц, ни стрекота сверчков, ни жужжания мух. Только монотонный стук дождя по крыше и навязчивый вой ветра в кронах, похожий на стон.

Максим (Детализация): Его бодрость была щитом, отчаянно выкованным из прагматизма и страха перед провалом. Он вложил в этот дом последние деньги, продав квартиру в городе. Признать ошибку – значит признать крах. Он громко распевал старые песни, стучал пальцами по рулю, комментировал каждую кочку с преувеличенным энтузиазмом. Но его взгляд слишком часто метался к зеркалам заднего вида, а руки сжимали руль так, что суставы белели. Он тоже чувствовал ту тишину. И тот запах. Но рационализировал: «Грибница разлагается», «Болото рядом», «Просто гнилые листья».

Указатель «Черные Кресты»: Он не просто покосился. Он был почти слит с гниющей древесиной столба. Буквы, выжженные когда-то, потемнели и расплылись, как струпья. Название ударило Ксюшу не только смыслом. Оно звучало зловеще – шипящие согласные, как змеиный шепот. Максим фыркнул: «Мрачноватое название. Но кладбища везде мрачные. Зато наш дом – не на нем!» Его шутка прозвучала фальшиво, утонув в гнетущем молчании леса. Последние два километра дорога сузилась до тропы. Кусты царапали борта грузовика, как будто пытаясь удержать.

Первое Прикосновение Зла:

Появление Дома: Он не «возник». Он вырос из самой мглы и чащи, как гнойник на теле леса. Грузовик выполз на небольшую поляну, и он был тут – Гробовая Сторожка. Не просто старый – он выглядел оскверненным временем и чем-то еще. Бревна почернели не просто от влаги – они казались обугленными, хотя следов огня не было. Окна были не просто пустыми глазницами – некоторые были забиты досками криво и с остервенением, будто в панике, другие зияли черными дырами, из которых веяло ледяным сквозняком. Веранда не просто покосилась – она проваливалась в землю, словно дом пожирал сам себя. Колючие кусты вокруг не просто буйствовали – они были неестественно густыми, черными, с шипами, похожими на рыбьи кости, и обвивали дом, как щупальца. Воздух стал ощутимо тяжелее и холоднее. Запах сырости, гнили и… медного привкуса старой крови – стал явным, осязаемым. Ксюше физически стало плохо. Затошнило. Сердце бешено заколотилось, крича: «Беги!»