Романтика, любовь и честь,
Читатель всё увидит здесь:
Предательство, тоска, обман,
Но также юмор и соблазн.
И так, начнём же сей роман!
Однажды путник молодой…
Никто не скажет кто такой:
Быть может чей-то младший сын,
Купец, крестьянин, дворянин,
Обычный в общем гражданин,
За приключеньями что ходят.
Иной, бывает и находит.
…Зашёл в осенний лес, густой
И, поражённый красотой:
Игривых красок пеленой,
Благословенной тишиной,
Встал на поляне рот раскрыв,
Про всё на свете позабыв.
– Я некрасив и одинок.
Наш мир бед полон и жесток.
А тут такая красота,
Что пропадает, в общем, зря!
Эх, подарил-бы кто её,
Навечно, было чтоб моё…
Вдруг! Ветер дунул, и порыв
Качнув деревья, в раз затих.
И звонкий, громкий, шёпот листьев
Рванул из сердца тишину.
А сверху, в танце всё кружа,
Заполонила свет листва.
И разноцветье буйных красок
Слилось с мелодией в душе,
И вдохновенье, вот оно!
И наступило волшебство…
Герой увидел в листьях разных
Трёх обнажённых дев прекрасных.
Тела как будто бы тростинки,
Что гнутся гибко на ветру,
Стройны и ловкости полны,
Здоровьем, молодостью пышут,
Кружатся и соблазном дышат.
Их плечи, попки, всё прелестно,
А грудки, хоть и небольшие,
Торчат задорно, налитые.
Нежны движенья рук и ног
И грациозен поворот
Животики с пупком милы,
А ниже символ красоты!
Различья в них лишь цвет волос:
Одна, как золото блестит,
С листвой берёз тот цвет роднит.
Другая, с тёмной рыжиной,
Как дуб осеннюю порой.
А третья вся огнём горит,
За нею красный клён стоит.
Смеются, пляшут, веселятся
И шепчут голосом листвы:
– Твои слова любви полны.
– Чего ты хочешь? Говори!
– Исполним всё, лишь попроси.
– Хочу, чтоб девушки любили! —
Воскликнул сразу. И опять,
Боясь, желанье потерять:
– Чтоб толпами за мной ходили,
Чтоб восхищались мной они,
Чтоб счастья мог я им отдать,
Чтоб я всегда мог выбирать!
– Что ж, красотою наделим —
Девицы хитро улыбнулись,
– Игру любви в тебя вселим —
Друг с другом враз переглянулись.
– Осенним нравом одарим.
На парня, прямо голышом,
Накинулись они втроём:
И ну давай его ласкать,
Одежду рвать и вон кидать,
Любить и нежно целовать,
И милые слова шептать.
Дарить блаженство, и опять…
И снова, снова возбуждать!
Хоть был не так уж юн герой,
Бывало, лапал дев рукой,
Не раз за это бит метлой,
Такие позы и дела,
Не видел парень никогда.
И сколько длился этот бой,
Не знал, не понимал порой.
Смешался день и тьма ночи,
В любви пощады не проси.
– «Прошли недели? Месяца?
Но точно, точно не года…» —
Не ел, не спал, лишь пил его,
Нектар их уст и там ещё…
Ну как сказать? Влагалища.
Он был силён, неутомим,
Лесными феями любим.
Вдруг… Холод! Будто смерть пришла.
И дев мгновенно прогнала.
Снежинка мягко пронеслась,
На лоб тихонько улеглась.
Устало он к листве прильнул,
Закрыл глаза и вмиг уснул.
В тепле, на ложе из листвы,
Укрытый снежным полотном,
Проснулся от тревоги он.
По почве чувствуется гон!
– Охота?! Люди! Вот дела… —
Вскочил как был, весь голышом.
Одежды рядом не нашёл.
А по поляне, между тем,
Олень промчался, а затем
Собаки с лаем пробежали.
И вот охота выезжает,
И смех, и крики, и гоньба.
Остановились окружив,
На лицах изумленье – Жив?!
– Ведь голый, парень на снегу?
– Следов тут нет, как жил в пургу? —
Мужчины, женщины! Их взгляд
Смущает – «Дайте хоть наряд!» —
