Эви – это жена Иваныча. Она немногословна и хлопочет по хозяйству, ставя в печь начиненного гуся и собирая посуду со стола, которую моет руками по – старинке. Так она медитирует.
Это крепкая женщина в национальном ярком платье с орнаментом. Она тоже помогает своему мужу чистить дорожки от снега, как и я. С виду она кажется суровой и холодной. Ее круглое лицо с высокими скулами выражает одну и ту же эмоцию почти всегда – эмоцию гордой невозмутимости. Хотя в быту Эви ловкая и проворная.
Когда муж привозит ей наличные, которые получает от сдачи в торговые точки того, что ему удалось собрать в лесу, она быстро пересчитывает их своими маленькими пальцами и прячет за пазуху в носовой платок.
Мужчинам нельзя давать деньги, считает Эви, вернее не так, все деньги и добычу, которую мужчина принес домой, он должен отдать женщине. А та распорядится с умом: сделает обед или бусы для красоты.
На шее у жены Иваныча ожерелья и какие-то амулеты. Она верит в то, что они ее защищают от сглаза. И мне она предлагает провести шаманский обряд, который снимет страхи и тоску.
– Ты потеряла покой тогда, когда утратила связь со своими детьми. – Серьезно говорит мне Эви, впадая в какой-то транс. – Дети – сила женщины. Ее продолжение. И рожает она их для себя. А не для того, чтобы иметь власть над мужчиной. Или чтобы дети стали бы ей полезными в старости. Так не бывает.
У Эви, кстати, тринадцать детей, из которых живы только семеро. Кто-то умер во младенчестве, остальные живут в большом городе и очень образованные. Для каждого ребенка в их огромном доме в деревне есть по комнате. Сейчас там живут духи.
Эви много говорит о духах. И о потустороннем, о том, во что трудно поверить. Она проводит обряды для зачатья, удачи, богатства и долголетия. Но все это не бесплатно. Духи, которых она тревожит, для этих целей, должны что-то забрать взамен.
– Деньги – это самое меньшее, чем можно расплатиться. – Продолжает Эви, которую я слушаю, сидя за столом и попивая приготовленный ею отвар из трав от всех хворей. – Но люди почему-то привязаны к деньгам очень сильно. И это нехорошо. Быть рабом денег. Или, наоборот, повторять, что это зло. Нужна гармония.
– Смотри, Эви, – спрашиваю я. – Ты сказала, что дети – это сила женщины. А если у женщины по какой-то причине нет детей?
Она задумчиво смотрит на меня и отвечает, поджав губы:
– Такого быть не может. Если у женщины есть внутри сосуд для вынашивания детей, значит и дети должны быть. Просто они не приходят к ней. В виде людей.
– Ты считаешь, что каждая женщина рождается для того, чтобы родить? – Уточняю я.
– По-другому быть не может. – Выдает Эви. – Все женщины способны иметь детей. Но не все дети могут воплотиться.
Я отказываюсь понимать философию женщины, которая общается с духами. И пытаюсь опять докопаться до истины:
– Ты говоришь о душах? Души не умирают?
Эви начинает часто кивать головой:
– Души, как ты говоришь, повсюду. У собак и у кошек души. У птиц. Вот эта собака может быть твоим умершим дядей.
Она показывает в окно на одну из наших дворняг, которая преданно сидит возле моего мужа. Собаку зовут Дядя Сэм. Он большой, добрый и черный.
Рядом с ним сидит Калач, который напоминает овчарку, но тоже не имеет породы.
На печи лежат кошка Штопка, которая в разноцветных пятнах, и ее взрослые котята Нитка и Шило.
