Вероника. Том 1

Если кто и любит зиму, я таких не знаю. Ладно бы ещё снег, санки, лыжи и все такое, но если снега никакого нет, а только мрак, промозглость и обледенелые тротуары? От такой зимы мало кто будет в восторге.

Вот и та зима была сплошным разочарованием. Я уходила в школу засветло, а возвращалась с уроков, когда уже включали фонари. На градуснике плюс, но ледяной ветер и морось заставляли постоянно зябнуть, я куталась сильнее, чем в крепкие морозы. В добавок ещё домашки задавали выше крыши, будто специально, чтоб мы и не думали совать носы из дому, хоть туда и без того не особо хотелось.

Но в этот день нас отпустили пораньше, и мы со Светкой вышли из школы, когда на улице было ещё совсем светло. Мы купили себе в ближайшей бургерной по стаканчику фанты с трубочкой, взялись под ручки и пошли гулять по широкому людному проспекту, как взрослые двадцатилетние женщины, которые вольны ходить, куда им вздумается.

Настроение поднялось, мы шли и хохотали над всем подряд, впрочем, с нами так всегда и бывало. Как вдруг в потоке незнакомых лиц я заметила Колю Жаркова, нашего одноклассника. По привычке, я начала хихикать (мы со Светкой над ним всегда подтрунивали), но тут я поняла, что он не один. Очередной смешок словно бы застрял у меня в горле.

Я заметила, что и Светкино лицо при виде Колиного спутника переменилось. Вот ещё секунду назад она, уморительно сморщившись, готова была отпустить шуточку про Колькину забавную шапочку, в которой он напоминал Буратино, или в адрес его смешной походки (ходил он тоже, как деревянный человечек), как тут она округлила свои и без того круглые глазищи и захлопала ресницами.

Я бы и над ней похохотала, но в ту минуту сама растерялась. Мальчик тот был, прямо скажу, необычный! Высокий (но не длинный, как жердь), русоволосый, загорелый (или просто смуглый, ведь откуда взяться загару посреди зимы?), он выглядел круче любого актера из сериалов, и в то же время держался как-то совсем просто, даже скромно: шел, засунув руки в карманы, и внимательным взглядом осматривал все попадавшиеся на его пути витрины магазинов. Никакой тебе заносчивости и восторга от самого себя, лишь сосредоточенный взгляд, как у какого-нибудь ученого.

Повинуясь внезапному порыву, я дернула Светку за рукав.

– Давай подойдем, а? – шепнула я. И она, хотя обычно бы не упустила случая насмешливо фыркнуть, в этот раз согласна закивала.

Мы подошли к мальчишкам.

– Привет! Куда идёте? – одновременно заговорили мы со Светой, причем обе обращались вроде бы к Коле, но смотрели в большей степени на его товарища.

Коле, кажется, польстило наше внимание. Он, похоже, рад был и перед другом порисоваться, и перед нами поинтересничать.

Самодовольно ухмыльнувшись, он бросил:

– Да, мой кореш заехал. Ему тут какой-то магазин нужен, вот, ищем.

– Книжный, – сказал мальчик как-то очень просто, ничуть не воображая, что он тут самый умный, и не стесняясь при этом, что может сойти за ботаника.

Мы со Светкой переглянулись.

– Да мы здесь знаем книжный! – снова затараторили мы в один голос. – Нам же тоже что-то надо было там, помнишь, Свет? – вытаращилась я на нее, давая ей знак, таким образом, чтоб она подыграла.

Но она и без моих подсказок уже все придумала:

– Да! Контурные карты для географии! Обязательно надо купить сегодня! Пойдёмте вместе, мы и дорогу покажем!