Все жанры Все авторы
Героиня второго плана - Анна Берсенева

Героиня второго плана

Страниц

135

Год

2015

★ Секреты сильного характера: Майя и ее бабушка Серафима Игуменцева ★

Какое преимущество представляет собой сильный характер? Этот вопрос не вызывает никаких сомнений. Ведь именно так мы узнаем, что человек должен быть хозяином своей судьбы. Однако, вот интересно, почему московская художница по имени Майя, уже в свои сорок два года, ощущает себя «женщиной второго плана»? Казалось бы, такой сильный характер должен руководить ее жизнью, определять ее путь. Так вот, несмотря на это, Майе все еще непонятно, куда ведут ее струи жизни.

История Майи становится еще более ценной, если взглянуть на нее сквозь призму ее бабушки, Серафимы Игуменцевой. В своей послевоенной молодости она не смогла бороться ни за любовь, ни за место под солнцем. И все же, Серафима знала непоколебимую истину: даже шепот загрязненного временем счастья может вырваться из-за серых туч, когда ты этого совершенно не ожидаешь.

Майя, стоит ли надеяться на такое чудо? Должна ли она признать, что мощный характер неизбежно ведет к удаче? Или, может быть, существуют другие факторы в ее жизни, которые могут дать ей уверенность и идеи для дальнейшего пути?

Уникальность и притягательность истории сильного характера раскрываются в поразительных деталях, которые делают Майю и ее бабушку Серафиму Игуменцеву по-настоящему вдохновляющими личностями. Они имеют возможность увидеть красоту в самых неожиданных местах и находить радость в простых моментах жизни. Возможно, именно такие качества помогут Майе найти свой собственный свет в будущем.

★ Женщина второго плана или носительница силы характера: Майа и ее путь к счастью ★

Читать бесплатно онлайн Героиня второго плана - Анна Берсенева


/ Анна Берсенева. – Москва : Эксмо, 2015. – 320 с. – (Русский характер. Романы Анны Берсеневой).

ISBN 978-5-699-80411-5

© Сотникова Т.А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Анна Берсенева

Героиня второго плана

Часть I

Глава 1

А все-таки непонятно, что есть красота – сосуд, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?

Но только в глобальном смысле Майя этого не понимала, в обычном же, относящемся к собственной внешности житейском смысле ей было понятно: если и мерцает в ней что-то, могущее называться красотой, то сосуд, в который заключен этот огонек, закрыт очень плотно.

Но что же, как есть, так есть. Да и не слишком она об этом задумывалась. Так – на мгновение мелькнуло в сознании, как отражение в зеркале, когда выходила из комнаты.

В замкнутом пространстве гостиницы, устроенной в отремонтированной питерской коммуналке, было такое очарование, что даже на улицу выходить не хотелось. Разве что на полукруглый балкон.

С него Майя вчера не могла уйти до позднего вечера – смотрела сверху на Басков переулок и думала о том, что в здешней жизни не было перерыва. Стремительный пушкинский, мрачный достоевский, серебряный, серебряновечный Петербург, раздрай революции, мертвый ужас блокады – ничто из этого не являлось перерывом между чем-то и чем-то, пустым провалом, все было частью какого-то огромного целого. И все в этой квартире – камин с эмалевыми изразцами, массивный обеденный стол с гнутыми ножками, темный дубовый комод в прихожей – тоже было одно, общее с Басковым переулком внизу и с Невским проспектом невдалеке за домами.

Только Петербург вызывал у Майи такие мысли. То есть если смотреть шире, то не только он, конечно, Париж тоже не казался ей прерывистым, и даже эклектичным не казался, хотя состоял из тысяч разнообразных частностей. Но в России – Петербург единственный. Потому она и любила сюда приезжать.

Завтрак сегодня готовила Ольга Цезаревна, старшая из сестер, которым принадлежала гостиница. С вечера Майя попросила сварить ей кашу, и сейчас, ровно в десять утра, Ольга Цезаревна перемешивала в тарелке сухофрукты перед тем как поставить овсянку на стол. На маленькой плитке перед ней, кроме ковшика с овсянкой, стояла сковородка, на которой потрескивала глазунья, значит, еще не все постояльцы разошлись по своим делам, кто-то просыпается даже позже, чем Майя.

– Хорошо спали, Маечка? – спросила Ольга Цезаревна. – Ветер и ветер день и ночь. Мы-то привыкли, а гости жалуются.

– Я тоже привыкла, – сказала Майя. – Я же всегда в апреле приезжаю.

– Москвичам обычно все не так.

Майя улыбнулась, ничего на это не ответив, и придвинула к себе тарелку. Как она любила эту маленькую гостиницу! Завтрак здесь был настоящим завтраком – из-за вот этой кремовой скатерти с мережкой, и булочек-улиток в сухарнице под кружевной полотняной салфеткой, и тонких фарфоровых чашек с рисунком из бледных роз, и блестящего медного кофейника. Все это, конечно, и дома можно себе устроить, но разве станешь? Что-то нарочитое есть в тщательном устройстве жизни лично для себя; может, глупо, но Майя думала именно так.

Вечерами за общим обеденным столом можно было сидеть допоздна, читая или рисуя. Скатерть снималась, посередине стола ставилась лампа, такая же медная, как кофейник, и с зеленым стеклом, а ходики постукивали так, что уйти из комнаты, осененной этим мирным звуком, было просто невозможно. Майя считала, что ее работоспособность в Петербурге повышается втрое именно от того, что так легко ей сидеть над работой допоздна.

Вам может понравиться: