Стихотворения. «И вновь я в этот день осенний напрасно помню о тебе…»

Жанр: Стихи и поэзия

Автор

Страниц

Год

—

Книга, написанная Владиславом Александровичем Белозором, имеет название "Лист. Дума". Краткое содержание следующее:

Книга состоит из двух стихотворений — "Лист" и "Дума". В первом стихотворении рассматривается осенний лист на черном дереве, который постепенно увядает под жарким солнцем. Лист держит в себе следы прекрасного и влюбленного настроения весны, которые не угасли в его морщинах. Лист желает сорваться с дерева, но знает, что следы весны не исчезнут.

Во втором стихотворении автор говорит о том, что зря мы строим свои надежды и мечты на будущее, так как они останутся только названиями и не принесут настоящего счастья. Мы верим в пророчества, слова и мнения других людей, но не видим ясной правды в суетном потоке дней. Мы выставляем на показ свою культуру и просвещение, но наша грубая мирская природа и привычки обличают нас. Мы стремимся к высотам и гордо принимаем учение, но вследствие нашей чуждости к нему мы несем только тягость и печать. Мы создали мир приятных нам путей, но скрываясь за толпой, мы отвергли трудные времена и в итоге неизбежно столкнемся с трудностями.

Таким образом, в книге автор рассматривает темы времени и ухода, надежды, морали и иллюзий, показывая противоречия между внешними показателями процветания и внутренними проблемами и разочарованиями.

Читать бесплатно онлайн Стихотворения. «И вновь я в этот день осенний напрасно помню о тебе…» - Владислав Белозор

ISBN 978-5-0053-6847-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лист

На чёрном дереве то клонится, то бьётся

иссушенный под зноем лист,

а мутный день за днём осенним льётся

туда, где будет мир спокоен, бел и чист.

Но держит лист в морщинах потаённых,

в тускнеющих оттенках желтизны

бесценный след скупых, прекрасных и влюблённых

лучей погибнувшей весны;

и памятью себя он лихорадит,

желая только одного —

сорваться с дерева скорей, ведь не изгладит

весна грядущая морщины все его.

Дума

Напрасно строим мы ослепшим упованьем

свои в грядущее все цели и мечты —

останутся они под звучным лишь названьем

венцом напыщенной душевной нищеты.

Мы веруем умом, душою и делами

пророчествам, словам и мнениям людей,

но правду ясную своими же глазами

не видим в скоростном потоке смутных дней.

Наличием свобод, культуры, просвещенья

во дни торжеств блестим так чинно напоказ,

но грубое в мирских привычках заточенье

привычно день за днём разоблачает нас.

С тупою жаждою высот мы горделиво

учением хотим себя преображать,

но чуждости к нему прикрытой и брезгливой

несём корыстно вслед лишь тягость и печать.

Непререкаемой, ведущей в жизни властью

создали царство мы приятных нам путей,

водимые, как тень, за гадкой, жалкой страстью

с толпою близкою далёких нам людей.

Всю жизнь мы новому читаем поколенью

легко и подло так высокую мораль,

но ждёт его уже за нашей бледной тенью

лишь тучами и мглой окутанная даль.

Отвергли дерзко мы с горящими глазами

ушедший тяжко мир гнетущих нас эпох

и не хотим признать увязшими умами,

что новый мир не нов, расколот и убог.

Нахлынувших идей безумные обличья

от общей праздности одели мы себе

и приняли сквозь дух надрывного величья

бездейственный сюжет в навязанной судьбе.

Росли мы без борьбы, без целей, без сомнений,

но с предрассудками под солнцем зла и лжи.

Так между сорняков цветок растёт весенний —

заложник и герой губительной глуши.

И промелькнувшим лишь, как призрак, силуэтом

картинный наш портрет в историю войдёт,

как след единственный от нас на свете этом,

как след ничтожных дел и мелочных забот.

День нашего праздника

Когда приблизится наш путь до разветвленья,

и, будто как наедине,

эмоций красочных пленённые свершенья

приходится увидеть мне,

тогда я вижу лишь сквозь ширму просвещенья,

сквозь глянец правильных очей

затверженный порок, беспечность, ослепленье,

обман и глушь привычных дней.

Когда начертано и ревностно и мило

Все в стройный выстроятся ряд,

и властная затем, пожизненная сила

натянет гордо твёрдый взгляд,

тогда я слышу лишь, как точно, в приговоре,

больших речей нескладный звук,

навязанной мечты глотающее море

под громом хлопающих рук.

Когда широкою и ярко ядовитой

обтянут лентою себя,

и словно, станет жизнь и полной, и открытой

им после праздничного дня,

тогда я знаю лишь пожизненные цепи

своих сомнений, чувств и дум

и вновь отторгнуто я вижу, как нелепы

туманной жизни свет и шум.

Когда счастливых лиц сплотится вновь собранье,

чтоб напоказ запечатлять

своё цветущее достоинством призванье,

в чистейшую альбома гладь, —

тогда предвижу я с презрительным прозреньем,

как буду много лет спустя

смотреть под всё таким гнетущим впечатленьем

на вечно лишнего себя.

Когда на жалкий миг поднявшийся напиток

умелой, смелою рукой

плеснут в стаканы всем, как мучащий избыток

лет лучших в жизни сей пустой, —

Продолжить чтение

Вам может понравиться: