Библиотекарша

Реджина Финч остановилась на углу Пятой авеню и Сорок второй улицы. Мимо, словно обтекающая камень вода, спешили люди. За месяц в Нью-Йорке Реджина к суете в час пик так и не привыкла.

Впрочем, толпе ее не смутить. Сегодня Реджина выходит на работу – работу мечты! – и собирается насладиться каждой минутой. Она всего месяц как окончила университет Дрексела по специальности «Библиотечное дело», и вот уже перед ней распахнулись двери самой шикарной библиотеки страны.

Реджина окинула взглядом изящное здание из белого известняка и мрамора. Ничего совершеннее Нью-Йоркской общественной библиотеки она в жизни не видела.

– На близнецов смотрите? – поинтересовалась старушка. Ее невозможно белые волосы отливали розовым; костюм был цвета яйца малиновки, пуговицы – позолоченные. На поводке со стразами женщина вела маленькую белую собачонку.

– Простите? – переспросила Реджина.

– На львов засмотрелись? – пояснила старушка.

Ах на львов… По обеим сторонам от широкой каменной лестницы стояли на пьедесталах мраморные львы. Эти геральдические животные напоминали стражей, следящих за хранящимися в библиотеке знаниями.

– Львы мне нравятся, – призналась Реджина. Соседка предупреждала: с каждым встречным-поперечным разговаривать не обязательно, но Реджина – из Пенсильвании, грубость там не в чести.

– Терпение и Стойкость, – сказала старушка. – Так их зовут.

– Правда? Я и не знала.

– Терпение и Стойкость, – повторила старушка и пошла прочь.

Как сказать боссу, Слоан Колдвел, что ознакомительный тур по библиотеке не нужен? Реджина бывала здесь много раз и прекрасно ориентировалась, однако Слоан – высокая блондинка нордического типа – уже на собеседованиях умудрилась напустить на нее страху. Реджина просто не смела ей возразить.

– Ты разве пометки делать не будешь? – спросила на ходу Слоан. Реджина послушно полезла в рюкзачок за блокнотом и ручкой.

Франко-романским стилем беломраморный вестибюль напоминал знакомые ей по фотографиям величественные европейские постройки. Впрочем, отец постоянно твердил: главное здание Нью-Йоркской библиотеки сравнивать с чем-либо глупо, ибо оно уникально.

– А здесь – зал каталогов, – пояснила Слоан.

Обширная комната, официально именуемая залом каталогов имени Билла Бласса, была заставлена низкими столами темного дерева. На каждом – по медному светильнику и компьютеру. Последнее – единственное, что нарушало интерьер в духе начала двадцатого века.

– Выхода в Интернет здесь нет, – сказала Слоан, явно утомленная собственной речью. Правильно, сколько новичков проходит через ее руки, и каждому она читает одну и ту же лекцию! – С помощью компьютеров можно лишь выяснить, есть ли у нас нужная книга, является ли она циркулирующим материалом, доступна она или нет, ну и так далее…

Реджине эта система была знакома лучше, чем что-либо иное в жизни. (Больше всего на свете она любила стройную систему. Порядок – превыше всего!) Отыскав в каталоге нужную книгу, посетитель выписывает заглавие и идентификационный номер – на квиток, карандашом. Письменные принадлежности стоят в стаканчиках с обоих концов длинных столов. В наш век, когда тексты набирают только с клавиатуры, а письма шлют почти всегда электронные, Нью-Йоркская библиотека остается, пожалуй, единственным местом, где человеку приходится писать на бумаге карандашом.