Все жанры Все авторы
Васина гора - Павел Бажов

Васина гора

Страниц

20

Год

2003

Павел Петрович Бажов (1879–1950), известный русский сказочник, родился на прекрасных просторах Урала, который стал не только его родным местом, но и источником бесценных сказочных сокровищ. Летом он любил путешествовать по этим местам, изучая жизнь и обычаи местных жителей, а также собирая невероятные истории и легенды, которые затем преображались на страницах его книг.

Павел Петрович был человеком, открытым для новых знакомств и всегда готовым выслушать истории, которые хранились в душах людей. Этот искатель самородных сказаний насыщал свой разум и вдохновлялся встречами с интересными личностями, которые удивляли его своей проницательностью и силой духа.

День и ночь Павел Петрович работал над созданием своих сказок. И на страницах его произведений расцветали невероятные каменные цветы, оживали замечательные сказочные существа - добрые и злые чудовища, голубые змейки, юркие ящерки и веселые козлики. Каждая его сказка была уникальной и проникнута неповторимым волшебством.

Книга «Малахитовая шкатулка» стала настоящим шедевром сказочной литературы. Исследователи творчества П.П. Бажова признают ее главной работой писателя. Сам же автор сказал, что хотел бы, чтобы его записи передали хотя бы слабый отблеск той непосредственности и удивительной силы, которыми были пронизаны сказы, что он слышал под защитой ночной тишины на Думной горе.

В сборнике «Малахитовая шкатулка» собрано 56 невероятных сказов, каждый из которых увлечет читателя в мир чудес и фантазии. Сказка, приведенная ниже, является лишь одной из них, но она достойна внимания и непременно оставит свой след в волшебных камнетечениях вашей души.

Читать бесплатно онлайн Васина гора - Павел Бажов

Ровным-то местом мы тут не больно богаты. Все у нас горы да ложки, ложки да горы. Не обойдешь их, не объедешь. Гора, конечно, горе рознь. Иную никто и в примету не берет, а другую не то что в своей округе, а и дальние люди знают: на слуху она, на славе.

Одна такая гора у самого нашего завода пришлась. Сперва с версту, а то и больше такой тянигуж, что и крепкая лошадка и налегке идет, и та в мыле, а дальше еще надо взлобышек одолеть, вроде гребешка самого трудного подъему. Что говорить, приметная горка. Раз пройдешь либо проедешь, надолго запомнишь и другим сказывать станешь.

По самому гребню этой горы проходила грань: кончался наш заводский выгон, и начиналась казенная лесная дача. Тут, ясное дело, загородка была поставлена и проездные ворота имелись. Только эти ворота – одна видимость. По старому трактовому положению их и на минуту запереть было нельзя. Железных дорог в ту пору по здешним краям не было, и по главному Сибирскому тракту шли и ехали, можно сказать, без передышки днем и ночью.

Скотину в ту сторону пропустить хуже всего, потому – сразу от загородки шел вековой ельник, самое глухое место. Какая коровенка либо овечка проберется – не найдешь ее, а скаты горы не зря звались Волчьими падями. Зимами и люди мимо них с опаской ходили, даром что рядом Сибирский тракт гудел.

Сторожить у проездных ворот в таком месте не всякому доверишь. Надежный человек требуется. Наши общественники долго такого искали. Ну, нашли все-таки. Из служилых был, Василием звали, а как по отчеству да по прозванью, – не знаю. Из здешних родом. В молодых годах его на военную службу взяли, да он скоро отвоевался: пришел домой на деревяшке.

Близких родных, видно, у этого Василия не было. Свою семью не завел. Так и жил бобылем в своей избушке, а она как раз в той стороне, где эта самая гора. Пенсион солдатский по старому положению в копейках на год считался, на хлеб не хватало, а кормиться чем-то надо. Василий и приспособился, по-нашему говорится, к сидячему ремеслу: чеботарил по малости, хомуты тоже поправлял, корзинки на продажу плел, разную мелочь ко кроснам налаживал. Работа все копеечная, не разживешься с такой. Василий хоть не жаловался, а все видели – бьется мужик. Тогда общественники и говорят:

– Чем тебе тут сидеть, переходи-ка в избушку при проездных воротах на горе. Приплачивать будем за караул.

– Почему, – отвечает, – миру не послужить? Только мне на деревяге не больно способно скотину отгонять. Коли какого мальчонку в подручные ставить будете, так и разговору конец.

Oбщественники согласились, и вскоре этот служивый перебрался в избушку при проездных воротах. Избушка, понятно, маленькая, полевая, да много ли бобылю надо: печурку, чтоб похлебку либо кашу сварить, нары для спанья да место под окошком, где чеботарскую седулку поставить. Василий и прижился тут на долгие годы. Сперва его дядей Васей звали, потом стал дед Василий. И за горой его имя укоренилось. Не то что наши заводские, а и чужедальние, кому часто приходилось ездить либо с обозами ходить по Сибирскому тракту, знали Васину гору. Многие проезжающие знали и самого старика. Иной раз покупали у него разную мелочь, подшучивали:

– Ты бы, дед, хоть по вершку в год гору снимал, все-таки легче бы стало.

Дед на это одно говорил:

Вам может понравиться: