Жизнь продолжается: Бомжи поневоле. Часть 4

Автор

Страниц

20

Год

2024

В четвертой главе повествование углубляется в тематику существования, жизни и смерти, а также извечного поиска справедливости внутри бездушной системы. Эти вопросы о будущем персонажей остаются открытыми, что придает сюжету дополнительную интригу и пробуждает у читателей желание узнать, какие новые тайны и повороты ожидают их впереди. Эта часть не только затрагивает философские аспекты жизни, но и заставляет задуматься о заглянувших в бездну моральных выборах и последствиях, преследующих героев на их пути. Каждое действие становится важным, а судьбы переплетаются, создавая напряжение и ожидание новых откровений. Читатели погружаются в мир, где каждое решение может стать решающим, а сама система, казалось бы, бездушная и жестокая, начинает проявлять свои тайные механизмы.

Читать бесплатно онлайн Жизнь продолжается: Бомжи поневоле. Часть 4 - Николай Бажов-Абрамов

4 – Рассказ

Это изречение, «убожество», никогда мне до конца не было понятной. Мне уже немало лет. Но когда при мне, мало знакомые люди, брезгливо выкрикивали другому человеку это слово, я всегда, как ненормальный вздрагивал. А вот, то, что я сам позволил это слово «применить?» Мне трудно это объяснить. Я был в купе, ехал из Москвы домой. В купе я был один. И когда он этот, без стука ввалился, из меня непроизвольно вылетело это самое слово.

«Что за убожество?»

А он, нахал, как задвинул в сторону дверцу купе, дыхнул на меня своим «ароматным» запахом, да с ехидцей еще на лице, простужено пролаял мне.

– А, кушаешь? А меня звать к столу не собираешься?

Хотел было прикрикнуть: «Прикройте дверь», но болезненная моя жалось к этим людям – я смягчился. Подавил я и это, от него исходящий смрадный запах.

Спросил только строго:

–Как ты вагон попал?

– Не попал, а проник,– поправляет он мне.

– Позволь, едешь куда?

– Доеду, хорошо. Хотя, милиция меня не берет, брезгует.

– Ну, а что тебе надо тут? – Я обрел нормальную речь и мне, честно скажу, было чуть неприятно от его вида.

– Брезгуешь мною, да?

Я уже было приготовился выкрикнуть: «Прикрой дверь!», но, в последнюю секунду внимательно присмотрелся к нему, к его грязной одежде. Одет он был пальто. Черного покроя. Московское начальство, сегодня любит в таких одеждах щеголять перед толпою. У Мэра Москвы, я видел такое пальто по телевизору. Да и у нашего преемника Ельцина, такое пальто есть. Тоже с телевизору его видел в таком пальто. Скажу. Больших денег оно стоит. В магазине их не продают, только в ателье их шьют на заказ. Пальто этот сейчас его, пристегнут солдатским притертым ремнем, так как на нем почти не было пуговиц. Но особенно меня поразили, его потухшие не живые глаза. Потому, видимо, пожалел его.

– Скажу откровенно,– сказал ему, все еще торчащему в проходе купе,– мне не радостно, а и правда, от твоего вида. Вижу, ты и сам не рад, как ты выглядишь?

– Честно сказать, или приврать? – Говорил он невнятно. Слова его шипели из его выбитых зубов.

–Что засмущался?

– Хуже смерти кушать хочу. А у тебя: колбаса, сыр. Можно, а?

– Садись. Скажи только. Как докатился до этого состояния?

–Не спрашивай, барин.

– Какой я тебе, черт подери! Барин. Ты что уже совсем умом свихнулся?!

– Первый раз за неделю, увидел нормального человека. Почему же не барин?

– О-о, я не знаю, как тебя называть, но ты, действительно, докатился до последней ступени своей жизни.

–Хуже,– бубнит он уже, набитым ртом. – Барин, не мешай, мне есть. Сейчас, точно, я от голода помру.

– Ты кто, вообще?

– Назывался когда-то человеком, а теперь нас обзывают, кому не лень: бомжатниками.

– И давно голоден?

– Три дня крупинки хлеба во рту не было.

– Ладно,– говорю ему, отвернувшись к окну. Хотелось мне окно приоткрыть, но я боялся задеть его самолюбие.

Разглядывая мелькавшую перед окном природу, я тяжело вздыхал, а он, сидя напротив меня, облизывал свои грязные пальцы и плакал. Был бы он пьян, как бывает часто, с обиженными судьбами людьми, я бы не проникся к этому несчастному, но он был совершенно трезвый.

– Блин, барин, может, выйду? – Не сказал, уйду, а выйду. Это значило, он хочет дать мне возможность прийти себя.

– Ну, чего уж там, – отмахнулся я рукою. – Сиди. Это я так. Тяжело на тебя глядеть.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: