Транзит

Непрерывный стук в дверь в конце концов заставил капитана Родина оторвать голову от подушки.

Шатаясь и проклиная раннего гостя, он подошёл к двери. На пороге стоял замначальника розыска Кожин.

Родин, потирая глаза, с упрёком и недовольной гримасой выпалил:

– Иваныч, какой леший тебя принёс в такую рань?! Дай хоть девятого мая отдохнуть!

Кожин, за многие годы службы привыкший к такому отношению оперов, как и к фамильярному обращению, безапелляционно заявил:

– Собирайся, поехали! Там голова на заборе висит.

Родин почесал грудь и непонимающим взглядом посмотрел на Кожина.

– Иваныч, ты что, перепил вчера? Какая голова?

Кожин шагнул в коридор, достал из внутреннего кармана пиджака бутылку пива, открыл её об угол стоящего в коридоре аквариума, протянул Родину и невозмутимо ответил:

– Обыкновенная, человеческая, отрезанная.

Родин приложился к бутылке, вместе с влитым пивом пришло прояснение сознания, которое с сожалением констатировало, что преступление неординарное и отвертеться не удастся. Родин проводил раннего гостя в крохотную кухоньку однокомнатной хрущёвки и попросил:

– Иваныч, сделай кофе, я пока душ приму.

Ванная, по размерам ещё меньше, чем кухня, совмещала собственно саму ванну и унитаз. Родин протиснулся между ними и открыл душ. Прохладная струя воды принесла облегчение.

– Говорил же Родьке: «Четвёртая лишней будет!» – пробубнил он, ловя струи воды.

Растёршись докрасна махровым полотенцем, Родин вышел из ванной, достал из шкафа аптечку, выломал из пачки четыре таблетки аспирина, запил их остатками пива и прошёл на кухню, где уже соблазнительно пахло кофе. Отхлёбывая из кружки, Родин посмотрел на Кожина:

– Шеф, пока кофе пьём, введи в курс дела.

– Да я сам не больше твоего знаю: позвонил дежурный, сказал, что на заборе десятой школы висит человеческая голова, жилец из дома напротив гулял утром с собакой и обнаружил.

– Так, может, это манекен, что он там спросонья понять-то мог?

– Он врач, Серёга, поэтому ошибка исключена, он даже рассказал, что голова отрезана профессионально, между позвонков…

– Иваныч, ты помнишь что-нибудь похожее?

– Ну, была у нас расчленёнка раза три, а такого не помню.

– Я, помню, где-то читал, что индейцы вешали отрезанную голову напротив дома врага для устрашения или назидания. Может, какой-то псих книжек начитался?

– Чего там думать, сейчас поедем и посмотрим.

Перед домом стояла свеженькая «Нива» Кожина. Как-то, примерно год назад, её угнали, тогда Родин, который руководил группой по борьбе с преступным автобизнесом, перевернул весь город, но вернул начальнику «железного коня». С тех пор он был на особом, привилегированном положении. Ему часто прощали его дружбу с Бахусом, его загулы. С другой стороны, Родин, возвращаясь с орбиты, как он сам любил это называть, мог за неделю раскрыть преступлений столько, сколько весь отдел не раскрывал за месяц. Но более притягательным было то, что два свободных кабинета в отделе всегда были доверху забиты изъятыми запчастями, и все, включая Кожина и начальника угла Саенко, время от времени подкармливались кто трамблёром, кто аккумулятором.

Когда подъехали на место происшествия, там уже были все, включая судмедэкспертов.