Миллион долларов до конца света

Непонятное всегда раздражает – так уж мы устроены.

В кабинете Ратникова, руководителя группы активных действий Академии, мы сидим уже полчаса. И всё это время я гадаю, зачем ему понадобился скромный литератор Александр Константинов.

Я осмотрелся ещё раз: обстановка почти спартанская: письменный стол, на котором кроваво-красным цветом выделяется стационарный телефон – прежде такие стояли в кабинетах крупных советских начальников; два кресла, столик, сервированный кофе; солидный сейф, высокий холодильник, встроенный платяной шкаф. Вместо окна – весёленькая картина с лужайкой. И какая-то дверь в дальнем углу.

– Речь пойдёт о терроре, – сказал Ратников, пригладив ладонью белую шевелюру.

– О каком терроре? – не понял я.

– О ядерном. Ты на экран гляди.

А чего тут рассматривать? Залитое солнцем зелёное поле с белым мячом в центре – и две команды друг против друга.

– Террористы среди болельщиков? Так, Белый?

– Ошибаешься, Костя, – улыбнулся Ратников.

«Костя», как и «Белый» – это из юности, тогдашние наши прозвища. Мы с Анатолием знакомы полвека, со времён учёбы в техникуме. Потом я потерял его из виду, и вот недавно выяснилось: он тоже сотрудник засекреченной Академии метанаук. Но я здесь приписан к пятому сектору, а Ратников – в первом, самом закрытом. Негласный надзор за глобальной безопасностью – вот что такое первый сектор.

– Бандиты прячутся под трибунами? – спросил я.

– Нет, они давно скрылись. Однако подарочек оставили.

В тот же миг полыхнул неземной свет – и мяч обратился в огненный шар. Небосклон качнулся в одну сторону, в другую, но устоял.

В центре выжженного поля зияет воронка с багровыми краями – памятник лучшим в мире командам. От бетонных трибун остались раскалённые остовы и спёкшийся бетон. Сорок тысяч человек исчезли, просто испарились!

Джинн, ядерный джинн – вот кто сотворил этот ужас…

Голодный демон с леденящим воем втягивает всё, до чего может дотянуться – и злая душа его, разорвав небосвод, уносится за облака. Громадная лиловая поганка набухает тяжестью, ветер относит её шляпку в сторону.

Но почему стадион? А, скажем, не штаб-квартира Организации Объединённых Наций? Или «Аквариум»[1]?

И тут зазвонил телефон – тот самый, кровавый. Прежде, чем снять трубку, Ратников поставил видеоролик на паузу. – Да, Леон Альбертович, – сказал Ратников, и я догадался, что на другом конце – Тавровский, его прямой шеф. – Утвердили? И сколько?..

Я слышал только то, что говорил Ратников – и его слова привели меня в изумление.

– Миллион долларов? Мне кажется, это нереально… А, ну если так… Да, мы как раз смотрим… Хорошо, как договаривались. – Ратников положил трубку на место.

– Миллион долларов? – не удержался я от вопроса. – Не иначе, как требование террористов? Не так уж и много…

– Нет, – ответил Белый с усмешкой, – это другое, скоро узнаешь. Смотрим дальше.

На экране показалась высотка Секретариата ООН. Похоже, злой дух прятался внутри – и вмиг вырвался наружу снопами ярчайшего пламени. Джинн оскалился – и от его улыбки здание треснуло пополам.