Царство Мары

Кощей вернулся далеко за полночь. Ягу он застал спящей за столом, коловертыш дремал на печке. На столе дымился пирог с ромашками. В ворохе одеял боролась сама с собой Латея. Почесав макушку, Кощей приподнял Ягу и перенес её на кровать. Его сердце потяжелело от дурного предчувствия.
Он не сомкнул глаз, любуясь луной в вышине. Заметив на ладони кровавые разводы, он не сообразил, что это кровь того детины из дружины князя Володимира. Множество мыслей проносились в голове кощеевой.
Урусу, конечно, то же не раз и не два воевало. Всё хотело расширить территории. И с боспорским царством, и с поляками, и с кочевниками шли битвы до рассвета. Великий Каганат, что возник на обломках проклятого государства, по сути, продолжал кровавую традицию. И ради чего?
Месть, конечно, хороша. Но одной местью не выиграть войны. Боспорское царство пробовало на вкус границы, засылая конные отряды. Заходя то с востока, то с запада, боспорский царь рассылал карателей. Сжигал деревни и скот. Князья, занятые сражениями, увы, не в силах защитить народ от набегов.
«Что же делать?», — рассуждал Кощей, думая долгую думу.
Григорина, старшая жена князя Володимира, не спешила содействовать изгнанию отрядов Боспора, чего-то выжидая. В народе уже пошли толки, что сгубить она хочет князя и сама властвовать. Народная молва быстро распространялась, делая Григорину чуть ли не главной виновницей бед Каганата.
«Что же делать?», — думал Кощей.
Единственная дочь князя уехала, чтобы править вместе с мужем в Волжской Булгарии. Дружинники вряд ли согласятся с тем, чтобы Ирина вернулась и навела порядок, пока отец воюет. Не потерпят женщину, чтобы будет ими руководить.
Заместитель князя, ближайший друг, Всеслав не отличался крепким здоровьем. Тщедушный, болезненный, он не вселял надежд. Однако исправно исполнял любые поручения Володимира, касающиеся управления Каганата. Но и он не в силах изгнать боспорцев, что чаще и чаще то тут, то там атакуют границы.
«Что же делать?!», — подумал Кощей.

***

Война с Боспорским царством продолжалась пятый месяц. Ряды воинов и со стороны Каганат, и со стороны Боспора значительно поредели.
Князь Володимир разил врагов яростно. Дико. Словно разбуженный зверь, готовый наброситься на нерадивого хозяина. Другие князья давно перестали поражаться подобному поведения правителя. Ингвар, как волк, во всем поддерживал Володимира. Доромир пытался воззвать к разуму, но тщетно. И только Велес понимал горе княжеское. Он сочувствовал Володимиру, потерявшему любимую жену. Бравлин часто уезжал с места действий, чтобы принять тянущиеся со всего Великого Каганата войска.
Дочь Володимира, Ирина, прислала лучших наемников, убедив в этом своего мужа, царя Волжской Булгарии. Прожженные в войнах наемники честно отрабатывали звонкие монеты, опережая и пехоту, и лучников.

Володимир схватился за голову. От головной боли не спасали ни растирки, ни советы лучших знахарей. Умывшись студеной водой, он ощутил облегчение. Правда, ненадолго.
Он потянулся за хмельной брагой. Выпивка ненадолго отвлекала его от мыслей. Дома ждала Григорина. К ней возвращаться совершенно не хотелось.
— О чем грустишь, княже? — пробасил Ингвар.
— Икуба даже пожить не успела толком, — проговорил Володимир.
— Найдешь новую любовь. Мало ли девок в Великом Каганате, — сказал Ингвар.