Августовский день

Ранним августовским утром 1915 года взвод шёл по белорусским лесам. Семнадцать человек, а именно столько осталось от роты после вчерашнего тяжёлого боя с немецкими солдатами. Все молчали, ведь говорить было слишком тяжело, после пережитого. Рота выдвинулась в этот район, чтобы выбить немецких солдат оттуда, но плохой расчёт сил врага дал знать о себе. Бой продолжался около полутора часов, а выжить смогли только семнадцать солдат, которые сейчас пытались найти свои части, идя по территории врага.

Единственным офицером был прапорщик, который чудом смог уцелеть в том бою, но не полностью. Ему ранили руку, а осколком задело глаз. Личный состав тоже был потрёпан не хуже. Почти у всех были кровавые повязки на ногах, руках, голове, шее. Оружие и форма были все в крови и грязи, а патронов чертовски не хватало. Именно эта проблема и стала решающей.

Два солдата тащили станковый пулемёт Максима образца 1910 года и короб с лентой к нему. Патронов в ленте было не больше сотни, что могло значить лишь одно – пулемёт больше с собой не будут брать. Ведь после израсходования боезапаса в ленте, пулемёт никто тащить не будет. Солдаты и так еле тащили свои винтовки.

– Привал,-сказал прапорщик.

Бойцы в одну секунду повалились на землю. Одни начали снимать сапоги и разматывать кровавые портянки, другие начали очищать оружие от грязи, третьи просто ложились спать. Сергей проверил подсумки и понял, что у него осталось всего девять патронов россыпью, а этого очень мало для боя с немецкими солдатами. Хотя он и был младшим унтер-офицером, но револьверу Наган предпочитал штук к винтовке Мосина. Штык никогда не подводил в бою, а вот револьвер мог.

Михаил рассматривал свои стёртые в кровь ноги и не мог понять, почему так вышло. Ведь он не так уж и долго ходил. В основном бежал…

Сергей и Пётр решили, что рассматривать свои окровавленные ноги, а тем более чистить оружие от грязи – бессмысленно, ведь это была территория врага, а значит новых боёв не избежать, а в них оружие загрязнится снова. Они просто решили лечь спать после тяжёлого дня.

Николай был самым младшим среди остатков роты. Ему было 19 лет, а на фронте он был с ноября 1914 года. Он никак не мог привыкнуть к войне, поэтому очень часто погружался в свои мысли и смотрел в одну точку.

– Ты,-прапорщик указал на Николая.– И ты…-офицер указал на Михаила.

Оба солдата поняли, что им пора идти на разведку. Николай нехотя поднялся, но делать было нечего. Приказ офицера надо было исполнить, ведь в противном случае могли и расстрелять.

Прапорщик лёг под дерево и попытался немного отдохнуть, ведь увиденное за эти дни дало глубокий отпечаток в его сердце, которое не выдержало всех переживаний и остановилось, как только офицер закрыл глаза. Солдат подошёл к нему и толкнул, но офицер не ответил. Солдат снял фуражку и подошёл к остальным.

– Готов…

Солдаты сняли головные уборы и накрыли тело командира, но копать могилу не стали. Идёт война, а силы надо беречь. Враг был очень близко, но никто об этом не знал, ведь разведчики ещё не пришли, да если бы и знали, то что сделал бы один взвод с превосходящими силами противника?