Vox Humana. Собрание стихотворений - Лидия Ивановна Аверьянова, М. М. Павлова

Vox Humana. Собрание стихотворений

Лидия Ивановна Аверьянова (1905–1942) была яркой и талантливой поэтессой, которая оставила незабываемый след в мире литературы. К сожалению, ее творчество не было полностью раскрыто и стихи не увидели свет в виде отдельных сборников. Но несмотря на это, ее работы вызвали огромный интерес у таких известных литераторов, как Ф. Сологуб, А. Ахматова, В. Набоков, Г. Струве и других. Особое место в наследии Л. Аверьяновой занимает знаменитый цикл "Стихи о Петербурге". Однако, до 1937 года эти стихи оставались скрытыми от публики и даже получили статус "стихов-эмигрантов". После смерти поэтессы, извлечения из ее творений начали печататься за рубежом под псевдонимом А. Лисицкая.

Книга, в которой представлено поэтическое творчество Л. Аверьяновой, стала настоящим сокровищем. В ней собраны стихотворения, большая часть из которых публикуется впервые. Для создания этого издания были использованы материалы, найденные в фондах Пушкинского Дома (СПб.) и Гуверовского института (США). Из этой книги мы можем узнать о многогранных и загадочных сторонах жизни и творчества Л. Аверьяновой, которые ранее оставались в тени. Это настоящая находка для любителей русской поэзии и исследователей литературного наследия. Позвольте себе окунуться в мир стихов и эмоций, созданных Лидией Ивановной Аверьяновой. Они наверняка приведут вас в восторг и оставят незабываемые впечатления.

Читать бесплатно онлайн Vox Humana. Собрание стихотворений - Лидия Ивановна Аверьянова, М. М. Павлова



Из книги VOX HUMANA



1

Угоден богу каждый спелый колос.
Весь мир – во мне, но я – одна в миру.
И я люблю здесь только лирный голос
И строгую органную игру.
Живу. Душа предчувствием не сжата.
Спокоен взгляд, не устремленный вниз,
И путь мне ясен, время мой вожатый,
Per aspera ad astra – мой девиз.

1921

2

По имени и другом назови.
Я – как и ты – в миру благословенна:
Не манит рай и не страшит геенна
Того, чья жизнь проходит без любви.
Пусть, сквозь двойное зимнее стекло,
Так глух и нежен дальний звон к вечерне —
Ни брачной ризы, ни венца из терний
Нас никогда желанье не влекло.
Земным не опаленные огнем
(Раздумья – много, счастья – ни обола),
К семи ступеням божьего престола
Мы нищими, но мудрыми придем.

1922

3

Щит от мира, колыбель поэта,
Родина пилигримов любви.
Одиночество! Ты – хлеб ответа
На молитвы жадные мои.
День и ночь молилась о разлуке:
Весть была, что дорог мне жених…
Так устали складываться руки…
Даже лира тяжела для них.
Разве жизнь – не легче и безбольней.
И сандалий не щадит песок? —
Словно лестница на колокольню.
Путь мой темен, шаток – и высок.

1923

4

Матерь Божья Часу безответна:
Тихо судьбы шьет ее игла…
Вот, на землю тенью неприметной
Молодая жизнь моя легла.
… Может, я затем и приходила
В мир: учуять радость и покой,
И сердца – душистые кадила —
Легкою раскачивать рукой.

1923

5

Неотвратимо, неизбежно.
От всех распахнутых дверей
Меня уводит ветер снежный
Навстречу гибели моей.
Умы – в бреду сердца – лукавы.
Извечно спутаны пути.
Ни мира, ни любви, ни славы
Мне в целой жизни не найти.
Сквозь годы ужаса и плена
Провижу, смутно – жребий мой…
– О, господи, давно колена
Я не склоняла пред тобой!

1924

6

Снежный ветер запевает в ставни,
Медный звон колышет ворота…
Друг старинный, недруг мой недавний,
Вот – я здесь, печальна и чиста.
Ни себя не знала, ни любови,
Но от сердца я приемлю новь,
И чужда тяжелой скифской крови
Легкая как марево любовь.
Жизнь – проста, и слово неизменно:
Все пути приводят к одному…
Мне не снилось стать своей и пленной
В этом смертью раненном дому.

1924

7

Верно, сердцем уродилась суше
И суровей множества людей:
Оттого-то бог и дал мне в души
Лучшего из черных лебедей.
И душа моя, сквозь вихрь и пламя,
Сквозь напевный колокол в веках —
Как большое траурное знамя
Бьется бешено в твоих руках.

1924

8

Что лирика? Быть может, сотый
Ее оценит и поймет:
Здесь сердца дрогнувшие соты
Хранят любви старинный мед.
Что слава? Первый между ними.
Ничтожный – как дитя в гробу
Из пыли медленно поднимет
Поэта хрупкую судьбу.
Что книга? Редким береженный
Ларец с прерывной нитью строк.
Последним служкою зажженной
Кадильницы душистый вздрог.

1924

<9>

Он сказал мне: «Видишь, ты чужая
Петербургской пламенной судьбе.
Бурным гневом медленно сгорая,
Этот город вспомнит о тебе».
И еще сказал он: «Накануне
Лучших лет училась ты любви,
И как только красный ветер дунет —
Разлетятся ангелы твои».
И закончил: «Маленькая, кто ты.
Чтобы за руку я взял, любя:
Посмотри, какою позолотой
Наша слава ляжет на тебя».

<1923>

<10>

Вставали дни, дряхлел и падал Рим,
Росли названья славы и свободы,
Но с византийским именем твоим
Связала я девические годы.
Всё глубже раны варварским мечом,
Но плещет имя крыльями покоя,
И хорошо войти в прохладный дом
От звона стрел, от пламенного зноя.
Легки, как лани, стрелки на часах,
Седеет прядь, журчат года глухие,
И медленно качается в веках