Перстень Андрея Первозванного

Автор

Страниц

235

Год

2019

В семье известного врача Кавалерова существовало семейное наследие, а именно древний перстень с изображением первого русского проповедника христианства, Андрея Первозванного. Это кольцо всегда было хранилищем семейной памяти и стало свидетелем многих событий в их жизни. Однако, внезапно, всё изменилось и семья Кавалеровых была вынуждена пережить невероятный крах...

Основной персонаж романа, Альбина Богуславская, не могла сказать, что её жизнь была счастливой. Переезд в Москву, где её окружала ненавистная атмосфера, жестокое отношение со стороны тёти и работа, которую она презирала, все это делало её жизнь невыносимой. Но черное облако стало ещё более гуще в тот день, когда тётку убили прямо на глазах Альбины, и сама она лишь благодаря чуду избежала гибели. Теперь перед девушкой стояла главная задача - выяснить, кто и зачем нуждался в их жизнях и почему на руке сбежавшей из психиатрической больницы пациентки было их семейное колечко...

Ранее этот захватывающий роман был издан под названием «Убить, чтобы воскреснуть». Однако, нынешняя версия повествования содержит дополнительные важные детали и подробности, которые не были доступны ранее. Только раскрывая тайны перстня и разгадывая загадку смерти тёти, Альбина сможет найти истину и вернуть семейное наследство к его законному владельцу. Что же будет таким уникальным оригиналом в этом современном детективе? Необходимо заглянуть в страницы романа, чтобы раскрыть его разнообразные повороты и открыть запутанные тайны, скрытые в глубинах прошлого и наследстве семьи Кавалеровых.

Читать бесплатно онлайн Перстень Андрея Первозванного - Елена Арсеньева

* * *

В основу романа положены реальные события.

Автор выражает глубокую признательность хирургу Н.Г.П., работникам Нижегородской областной прокуратуры, а также дорогому африканскому другу Алесану А. Сулайе за помощь в работе над книгой.

Часть первая

Альбина

Длинные белокурые пряди, разметавшиеся по полу, были первым, что увидел Гаврилов, когда загнал наконец прыгающий ключ в скважину и справился с замком.

В узком длинном коридоре горел свет. В другое время Гаврилов затосковал бы по поводу такого расточительства электроэнергии, но сейчас он видел только эти волосы на полу рядом с кухонной дверью.

Гаврилов шатнулся назад, невольно выпустив поводок. Задира Мейсон радостно кинулся вперед, огласив затаившуюся тишину хозяйственным лаем, обнюхал локоны неизвестной блондинки, вцепился в них зубами, рванул – и засеменил своими коротенькими ножками к хозяину, волоча за собой спутанные пряди.

Гаврилов обморочно зашарил холодеющими пальцами по стене, силясь за что-нибудь уцепиться. Сейчас Мейсон вытащит в коридор отрезанную, жутко окровавленную голову…

Пес тявкнул, требуя внимания. Гаврилов повел помутившимся оком – и увидел у своих ног длинноволосый парик.

«Тьфу ты, пропасть!»

Прохладная спасительная струя сквозняка коснулась лица. Дышать стало легче, и все-таки он не переставал ожидать каких-то пакостей…

Вот именно об этих пакостях, которые следует ожидать, и думал Гаврилов те несколько минут, пока на трясущихся ногах бежал по двору и трясущимися же руками пытался отпереть дверь. Мысленно он готовился к самому худшему. Скажем, что вся квартира окажется обчищена. Но, судя по прихожей, где на вешалке, рядом с каким-то неведомым женским пуховиком, висит дорогущий кожан Рогачева, вещи не тронуты.

Однако сейчас до Гаврилова постепенно доходило, что существует нечто худшее, чем ограбление, и это худшее может его подстерегать.

Гаврилова просто-таки затрясло от мрачных предчувствий и от неистового желания оказаться сейчас дома, в тепле и уюте, перед телевизором, где шла бы очередная «классика советского кино»: тоже теплая, уютная и необременительная. Знать ничего не хотелось о разбитом стекле, так внезапно бросившемся Гаврилову в глаза. На беду, можно не сомневаться!

Хотя, с другой стороны, собаку-то все равно выводить надо было. У него уже вошло в привычку выгуливать Мейсона на этом пустыре между торцом панельной пятиэтажки и фасадом аналогичной девятиэтажки – правда, недостроенной. Никому и в голову не могло бы прийти, что Гаврилов здесь не только собачку пасет, но и Рогачева!

Привереде Мейсону этот пустырь жутко не нравился: здесь оставляли свои многозначительные следы доги, сенбернары и разные прочие овчарки – этакие собачьи авторитеты. А карлик Мейсон, смесь болонки с дворняжкой, хоть и знал свое место в собачьей иерархии, все-таки терпеть не мог, когда его в очередной раз тыкали носом в это самое: с дворняжьим-то рылом в сенбернарский ряд!

В этом он вполне походил на своего хозяина, который место свое на свете вообще и в московском мегаполисе в частности знал отлично (Гаврилов служил во вневедомственной охране маслозавода и был первым кандидатом на сокращение), однако не выносил чужого превосходства. Именно эти качества – барственность и неприкрытое превосходство над всем остальным миром – и взбесили его в человеке, месяц назад пришедшем смотреть квартиру, которую сдавал Гаврилов. Фамилия нанимателя была Рогачев, однако Гаврилов, который накануне смотрел по телевизору старый-престарый, хотя и подкрашенный фильм «Идиот», счел, что незнакомца следовало бы назвать Парфеном Рогожиным и никак иначе. Рожа у него была этакая –

Продолжить чтение

Вам может понравиться: