Все жанры Все авторы
Компромат на кардинала - Елена Арсеньева

Компромат на кардинала

Страниц

225

Год

—

Более двухсот лет назад молодой Федор, узурпировавший свое место в итальянском обществе, отправился в великий Рим, чтобы изучать искусство живописи. Там он завязал дружбу с талантливым художником по имени Серджио и его щедрым покровителем, известным кардиналом Фарнезе. Однако, вместе с прекрасными моментами, Федор стал свидетелем ужасной и позорной тайны, касающейся его друзей.

Смерть Серджио потрясла Федора, и он не мог оставить эту ужасную судьбу безмолвной. Вместе с возлюбленной Серджио, Антонеллой, они бросили беззащитного батюшку и уехали в Россию. Решив отомстить за смерть друга, Федор воплотил свою боль и гнев на холсте, создав произведение искусства, бичующее грехи кардинала Фарнезе и других святош.

Однако, каким-то необъяснимым образом, наступило несчастье. Граф Ромадин, отец Федора, стал жертвой убийства, а прекрасное имение было вынуждено быть проданным. Федор и Антонелла были вынуждены скрыться, оставив свое прошлое за собой. Судьба распорядилась так, что они никогда больше не смогут быть вместе.

И, теперь, спустя два столетия, потомки Федора и Антонеллы оказались преследуемыми людьми, причастными к текущему кардиналу, который старается отыскать и уничтожить картина, имеющая особое значение для них.

Читать бесплатно онлайн Компромат на кардинала - Елена Арсеньева

Пролог

ВЫХОД В ПРОМЕНАД1

Россия, Нижний Новгород, село Красивое,

июнь 1780 года


«А вот сейчас ка-ак наскочить сзади, да ка-ак хватить его по башке, чтоб треснула, будто тыква!»

Илья Петрович, задыхаясь, мчался по галерейке, стараясь ступать как можно мягче. Кровь стучала в ушах, оттого звука своих шагов он не слышал и воображал, что бежит совершенно бесшумно.

«Господи, да неужто и впрямь к ней идет, к Антонелле? – Илья Петрович придержал рукой скачущее сердце. – Ах же итальянский твой бог! Ах же матерь евонная!.. Верно отец Алексий говорил: они все враги рода человеческого, католики сии! Антонелла… чтоб тебя разорвало, утробищу распутную! Знал же, с первой минуты знал, что не к добру нам эта пришлая, не к счастью! Вот и сталось по-моему!»

Илья Петрович тяжело перевел дух и вдруг осознал: не радует его, что снова, как и всегда, он оказался прав. Да, он хорошо знает натуру человеческую, которая, увы, одинаково лжива на всем божьем свете, и незачем для понимания сего чуть не год мотаться по чужим краям, как мотался недавно воротившийся сын. Но господи ты боже мой, до чего же хотелось сейчас ошибиться! Чудилось, в жизни не ощущал он такой тоски, как в эту минуту, когда внезапно выяснилось: дивные черные очи снохи, увы, насквозь лживы, а каждое слово, произносимое ее чудными румяными устами, не что иное, как змеиный смертоносный яд. Все бы отдал за то, чтобы не оказаться правым… и старинная житейская мудрость: «Меньше знаешь – лучше спишь» – вдруг снизошла на Илью Петровича, словно божья кара.

Черт ли сорвал его нынче с постели? Черт ли внушил эту мысль: среди ночи сделать несделанное, а потом отправиться в дальний флигель, облюбованный сыном под мастерскую, и наконец-то объясниться с Федькою? Разве нельзя было нагрянуть туда еще днем – сразу, как только прибежал перепуганный Васятка и, запинаясь, путая слова, сообщил барину: Федор Ильич послали сказать, они-де картину свою не кончили, а потому не выйдут нынче ни к обеду торжественному, именинному, ни к ужину; может быть, только завтра появятся, да и то бабушка надвое сказала, об чем Федор Ильич и просили сообщить батюшке – с совершенным своим почтением.

Эта лакейская приставка – «с совершенным своим почтением», явно измышленная добросердечным Васяткою, дабы смягчить удар, наносимый барину, отчего-то оказалась именно той капелькой, которая переполнила чашу терпения Ильи Петровича. В первую минуту он даже не поверил своим ушам и оглянулся, чтобы спросить кого-нибудь, то ли услышал. И сразу встретился взглядом с Антонеллой, которая стояла на полшага сзади, по обыкновению чуть касаясь длинными худыми пальцами своего живота, уже вовсю заметного под складками мягкого черного платья. Пальцы вздрогнули, и темный, печальный взор Антонеллы словно бы тоже вздрогнул, огромные глаза на миг сделались испуганными, встретившись с растерянными глазами старого графа, а потом повлажнели, затянулись слезами, и увидел Илья Петрович жалость в этих глазах и понял, что сноха жалеет его, а значит, он не ослышался, значит, Федька на самом деле решился так оскорбить отца… при всех…

Вот именно что при всех!

При Ваське, который так и застыл, согнувшись в полупоклоне, потупив свои голубенькие глазенки, внутренне подрагивая от страха: не ему ли первому перепадет та пара или тройка тумаков, которые разъяренный барин желал бы обрушить на своего непутевого сыночка, а за невозможностию сего отведет душеньку на покорном холопе?

Вам может понравиться: