Все жанры Все авторы
Фуриозная эмансипантка (Аполлинария Суслова – Федор Достоевский) - Елена Арсеньева

Фуриозная эмансипантка (Аполлинария Суслова – Федор Достоевский)

Страниц

20

Год

2005

Их глаза, проницательные и вдохновленные, глядят с прекрасных страниц романов, пронизывая их содержание. Их смех звенит в строчках стихов, как птицы, переливающиеся разными оттенками. Они неизменно вдохновляли поэтов и романистов, погружая их в бездонные океаны творчества.

Сказать, что их любили или ненавидели - это слишком узкое выражение. Они вызывали такие яркие эмоции, что порой невозможно было удержать их в сердце. Необходимо было поделиться этой любовью или ненавистью со всем миром. Благодаря им, болезнь любви или ненависти передавалась читателям, захватывая их на просторы эмоциональных переживаний.

Неинтересно им, кто презираем коварными очами Лермонтовым, кого ревнует Пушкин, чьими страстями упивается Достоевский. Они не обращают внимания на то, чьим первым поцелуем украдкой любуется Толстой, кого неотступно обожает Тютчев, и к чьим ногам слагают сердца герои Тургенева. Для них важна глубина чувств, тайна, которая манит и привлекает, а не просто праздное любопытство.

Ну что ж, позвольте нам осторожно, но любопытно заглянуть в эту глубину, приподнять завесу этой тайны, раскрыть любовь или ненависть творцов к их музам. Пусть эта поисковая система станет проводником в мир их страстей и вдохновения, открывая нашим пользователям новые горизонты эмоций и искусства.

Читать бесплатно онлайн Фуриозная эмансипантка (Аполлинария Суслова – Федор Достоевский) - Елена Арсеньева

От автора

Их глаза глядят со страниц романов, их смех звенит в строках стихов… Они вдохновляли поэтов и романистов. Их любили или ненавидели (такое тоже бывало!) до такой степени, что эту любовь или ненависть просто невозможно было удержать в сердце, ее непременно нужно было сделать общим достоянием. Благодаря им болезнь любви или ненависти заражала читателей. Их мало волновало, конечно, чьи коварные очи презираемы Лермонтовым, кого ревнует Пушкин, чьими страстями упивается Достоевский, чьим первым поцелуем украдкой любуется Толстой, кого всю жизнь нежно обожает Тютчев и к чьим ногам слагают сердца герои Тургенева… Главное – глубина чувств, тайна, а не праздное любопытство!

Ну что ж, а мы – мы полюбопытствуем и заглянем в эту глубину, приподнимем покров этой тайны: любви или ненависти творцов к своим музам.

Фуриозная эмансипантка (Аполлинария Суслова – Федор Достоевский)

Шумная компания студиозусов вывалилась за кованые ворота Сорбонны – вечного святилища, многих славных альма-матер! – и ринулась в сторону набережной. Они были еще вполне трезвы, однако знали, что не пройдут и квартала, как отыщут уютное местечко, где можно утолить многочасовую жажду, и там смоют из глоток книжную пыль, и унылые складки у ртов сменятся широкими, безмятежными улыбками.

– Мадлен! – крикнул, проходя мимо галантерейной лавки, один из студентов, удивительно красивый брюнет, похожий на испанца-тореадора, с великолепными черными глазами и длинными, по плечи, вьющимися волосами. – Мадлен, приходи ко мне нынче ночью!

Хорошенькая приказчица, на мгновение выглянувшая из лавки, послала красавцу такую улыбку, что всем сразу стало понятно: эту ночь он вряд ли проведет в одиночестве.

– Везет Сальватору! – проворчал невысокий рыжеватый студент с внешностью закоренелого неудачника. – За что только его любят женщины?!

Красавец оглянулся, блеснул улыбкой и похлопал себя по сгибу мускулистой руки, международным чисто мужским жестом ответив тем самым на вопрос… Рыжий попытался повторить жест, но, обнаружив, что его рука в два раза короче и худее руки Сальватора, уныло понурился, пробормотав:

– Бык испанский… Чтоб тебя черти взяли!

Остальные студенты, впрочем, пришли в восторг от столь выразительного ответа и принялись шумно хлопать находчивого приятеля по плечам, приветствуя его бесстыдными воплями и подначивая:

– Сальватор! А ну, задери-ка юбку вон той красотке! Успеешь поиметь ее, пока я сосчитаю до ста? Или достаточно будет сосчитать до пятидесяти? Начинаем, Сальватор!

Прохожие возмущенно, испуганно жались к стенам, барышни и дамы норовили перебежать на другую сторону узкой улицы. И только одна невысокая, но замечательно сложенная русоволосая молодая женщина, шедшая в глубокой задумчивости, рассеянно вертя в руке кружевной зонтик, вдруг вскинула голову и уставилась на Сальватора, который и впрямь пытался схватить за юбку какую-то юную мидинетку. Впрочем, та ничего не имела против, и вот уже парочка закружилась по неровной мостовой, причем широкие юбки девушки служили Сальватору плащом, которым он дразнил воображаемого быка с грацией истинного тореро…

Наконец мидинетка, панталоны и нижние юбки которой уже были выставлены на всеобщее обозрение, вырвалась, мешая хохот с проклятиями, и со всех своих хорошеньких ножек припустила прочь от самоуверенного юнца. Он стоял, уперев руки в бока, вскинув черноволосую голову, неотразимый в своей самоуверенности, разглядывая проходящих женщин, и можно было бы поклясться, что каждая хоть на миг, да возмечтала оказаться схваченной его крепкими руками и…

Вам может понравиться: