Все жанры Все авторы
Дневник ведьмы - Елена Арсеньева

Дневник ведьмы

Страниц

140

Год

2015

Приезжая во Францию для наведения своей подруги, писательница-детективщица Алена Дмитриева никак не ожидала столкнуться с таинственным прошлым. В ее распоряжении оказывается дневник, найденный среди зарослей плюща в Бургундии. Датированный 1767 годом, он принадлежал некоей преступнице по имени Николь Жерарди. Оказывается, эти странички хранят секреты, за которыми охотятся потомки этой безрассудной и порочной девицы.

Жизнь Алены кардинально меняется, когда ее вынуждают обменять дневник на собственное существование. Французские шантажисты предлагают всего лишь эту сделку, но они не подозревают, что они открыли дверь в мир невероятного.

Оказывается, Николь Жерарди была не единой в своем роде. Ее потомки, которым суждено развивать те же склонности, теперь преследуют и Алену. Путешествие этой талантливой писательницы превращается в одиночную битву за выживание.

Загадочные интриги, исторические тайны и превосходное владение словом пропитали страницы этого произведения. "Ведьма из яблоневого сада", как оно также называется, стало настоящим литературным шедевром, погружающим читателей в стремительный водоворот приключений и опасностей. Все это отличает его от прочих произведений жанра, превращая его в уникальный артефакт среди литературных полотен.

Неизвестно, как сложатся события в дальнейшем, но одно можно сказать наверняка - Алена Дмитриева вряд ли позволит себе остаться безучастной в этой смертельной игре, которую ей пришлось сыграть. Вопрос лишь в том, на какую цену она сможет преодолеть все преграды и выбраться из этого безумия...

Читать бесплатно онлайн Дневник ведьмы - Елена Арсеньева

Наше время. Конец августа, Мулян, Бургундия

Шлеп-шлеп – гулко за окном. Топ-топ. Топ- топ и шлеп-шлеп… Тявкнул пес в соседнем дворе и тут же залился утробным ворчанием.

Старуха чуть сдвинула занавеску. Ну да. Она бежит. А псина глуп также, как его хозяин! Старуха вчера утром сама видела, как Жоффрей, забыв свой разум и семьдесят прожитых лет, беззастенчиво млел, когда девка пробегала мимо ворот, а ее груди прыгали вверх-вниз, и майка даже не думала их сдержать. Ну и пес его тоже хорош! Ишь, так и бьется о забор своим раскормленным телом. Думаете, оттого бьется, что жаждет вцепиться девке в голую ногу или, еще лучше, в обтянутую шортами задницу? Как бы не так! Девка всего один раз его погладила, пошептала что-то в слюнявую морду, поулыбалась ему, будто это не бульдог с отвислыми щеками, уродливый до противности, а невесть какой красавчик, – и все, он уже и руки ей лизал, и ноги. А когда она побежала – ну да, как раз вчера утром, точно, утром Жоффрей и вывел к ней своего Атлета, якобы псиной похвалиться, а на самом деле, конечно, на девку поближе взглянуть, – ну вот, значит, когда она снова побежала по дороге на Френ, Атлет завыл с такой тоской, будто потерял самую лучшую сучку на свете. А девка сучка и есть, по повадке видно. Надо же так, с одного раза злющего Атлета приворожить, что он теперь в кровь бьется о ворота, скулит, лишь бы она его погладила. Но сегодня она только хихикнула, ручкой помахала, крикнула что-то по-своему – нормальному человеку этого языка вовек не понять, варвары говорят на нем, варвары и дикари, да ведь русские и есть варвары и дикари! – и потопала-пошлепала дальше по лужам. Ишь, и непогода ей нипочем! А бульдог остался выть тоскливо… Ведьма она, сущая ведьма!

Старуха чуть было не плюнула с отвращением, но вовремя сообразила, что плевок угодит на кафельный пол ее собственной кухни, и не поленилась подальше отодвинуть шторку, чтобы высунуться и… Именно в ту минуту пробегавшая мимо девка повернула голову, и глаза их встретились.

– Бонжур! – крикнула девка со своим кошмарным акцентом и еще улыбнулась вдобавок.

Отвечать, конечно, не стоило. Но уж что вбито годами, десятилетиями, впитано с молоком матери, что стало почти потребностью организма для француза любого пола и возраста – так это необходимость сказать «bonjour» в ответ на «bonjour» и произнести «pardon» в ответ на «pardon». От себя, как говорится, не убежишь! Старуха раскрыла рот, забыв, что он полон слюны, тут же спохватилась, снова захлопнула его, лязгнув старой, плохо прилаженной верхней челюстью, подавилась, закашлялась – и отпрянула назад, в дом, поскорей задернув занавеску, чтобы не видеть промелька сочувствия на лице девки.

Еще не хватало! Пускай подавится своим сочувствием!

Тут же старуха ощутила, что давится сама, – и разразилась надсадным кашлем, задыхаясь и ничего не видя от слез, мигом заливших все ее набрякшее морщинами лицо.

Чертова девка! Проклятая русская дикарка! Ведьма!

Старуха наконец сплюнула в кухонную раковину, отдышалась, утерла лицо кружевным платком, сильно пахнущим лавандой (в шкафу лежали многочисленные саше с лавандой из собственного сада), – и вдруг ухмыльнулась.

Надо же, что творится! Она назвала девку ведьмой… А ведь не столь уж много времени назад ведьмой называли ее. И она только делала вид, будто обижается. На самом деле ничего оскорбительного в этом слове она не видела. Для нее было как комплимент – услышать за спиной сдавленное: «La sorcière!» Судачили: мол, она и с резистантами уживалась, и с фашистами, и никто на нее руку не поднял, даже когда расстреляли пятерых жителей Муляна, заподозренных в связях с маки́

Вам может понравиться: