Право на счастье

– Серёжа, сынок…

– Мам, не начинай. Мы с тобой за последние две недели уже не один раз говорили на эту тему! Нет! Я не хочу видеть эту женщину.

– Но так нельзя. Я тебя воспитывала добрым мальчиком. Она нуждается в тебе…

– Мам, даже и не пытайся сейчас давить на жалость. Единственная, кто нуждается во мне – это ты! Мария Петровна Яранская, мы больше не будем говорить с Вами об этой совершенно чужой для меня женщине! Если Вы, уважаемая, не хотите сейчас со мной поругаться, то советую Вам сменить тему для разговора! – Сергей сверлил глазами мать, которая сейчас полулежала в специализированной кровати с ортопедическим матрасом и была обложена подушками со всех сторон.

– Хорошо, – Мария Петровна вздохнула и улыбнулась, глядя на своего такого красивого и умного сына, – тогда расскажи, как прошел сегодня твой день? Как прошли переговоры с бельгийцами?

– Можешь гордиться своим сыном! Бельгийцы купили мою программу. Сегодня мы подписали все бумаги, и завтра Кирилл вылетает в Брюссель!

– Серёжа! – глаза у матери заблестели, – я так горжусь тобой!

– Мам, ну что ты! – Сергей придвинулся к кровати матери максимально близко и взял её маленькую ладошку в свою. Ладошка матери была холодной. Он накрыл её второй своей ладонью, – ну вот, ледышка же совсем! Ты почему молчишь и не включаешь подогрев матраса? Где эта твоя сиделка опять? Она вообще, сколько времени рядом с тобой проводит? Она в курсе, что должна быть круглосуточно рядом?

– Сергей Владимирович, я в курсе! Я ходила на кухню сделать чай для Марии Петровны! – за спиной Сергея раздался спокойный голос сиделки, – Вы позволите?

Он двинул джойстик на своем управляемом инвалидном кресле, и оно откатилось назад, давая возможность сиделке подойти к кровати его матери.

– Извините, Ольга Васильевна, был несправедлив к Вам, – Сергей извинился, увидев укоризненный взгляд матери.

На прикроватной тумбочке матери завибрировал телефон, и она, увидев номер, усмехнулась и передала трубку сыну:

– Серёжа, ответь, я как раз чаю выпью!

Сергей, увидев имя звонившего, нахмурился:

– Слушаю Вас, Маргарита Павловна. Что-то случилось?

– Серёженька, нет, всё хорошо! Вы извините, что отвлекаю. Я только хочу напомнить, что мы ждем Вас завтра на наш праздничный ужин. Завтра в 18.00, помните? Серёженька, Вы мне обещали! – игриво произнесла Маргарита Павловна.

Сергей сжал челюсти и прикрыл глаза, медленно выдохнул. Ну до чего же надоедливая особа!

– Я постараюсь не опоздать, – произнёс он, – а сейчас извините, но мне пора.

– Как же хорошо, что у неё нет моего номера телефона, – выдохнул Сергей, возвращая телефон матери.

Маргарита Павловна была их соседкой. Дом, в котором Сергей жил с матерью, и дом Маргариты Павловны, требующей называть её "Марго" стояли на одной улице, правда, в противоположных концах этой самой улицы. Марго отчаянно молодилась, не желая признавать свой возраст. И так же отчаянно пыталась сосватать Сергею свою дочь – девицу 27-ми лет. Молчаливую Софочку с фигурой в виде песочных часов. И всё бы ничего, но в обхвате эти еврейские часики имели не меньше 1м 20см в верхней части и столько же в нижней.

– Серый, ты представляешь, такое богатство и всё твоё! Да её за всю ночь не перецеловать! – хохотал лучший друг Кирилл.

– Хочешь, уступлю?