Все жанры Все авторы
Чудо - Юрий Арабов

Чудо

Страниц

85

Год

2009

Юрий Арабов – талантливый писатель, известный своим вкладом в мировую литературу. Он не только является известным прозаиком, поэтом и сценаристом, но также смог покорить сердца зрителей совместными проектами с великим режиссером Владимиром Сокуровым. Одним из его самых известных произведений стал роман «Биг-бит», который был удостоен престижной премии имени Аполлона Григорьева.

В своем новом романе под названием «Чудо» Юрий Арабов предлагает нам окунуться в мир истории, полной фантастических событий и загадочных персонажей. Главной героиней этой книги является девушка по имени Татьяна, которая решает собрать своих друзей на потанцевать. Однако, что-то неожиданное происходит: Татьяна оказывается без кавалера и в отчаянии приглашает на танец необычного человека - Николая Угодника. Но в тот момент, когда Татьяна дотрагивается до иконы, она мгновенно превращается в недвижную статую и привлекает внимание всего города.

Никто не может объяснить этот феномен. Врачи, священник и даже сам глава города, Н.С. Хрущев, оказываются бессильными перед этой загадкой. Татьяна остается пленницей своего же тела, а город охватывает волнение и тревога. При чтении этой увлекательной истории, читатели сами начнут искать ответы на возникшие вопросы: каким образом икона связана с этим происшествием и смогут ли герои найти способ вернуть Татьяну в реальную жизнь?

Таким образом, «Чудо» - это захватывающий роман, наполненный загадками и мистической атмосферой. Юрий Арабов умело сочетает в нем элементы литературного стиля с элементами фантастики, создавая динамичный и увлекательный сюжет. Приключения Татьяны и ее друзей захватят вас с первых строк, и вы не сможете оторваться от чтения до самого финала, где вас ожидают неожиданные развязки и откровения. Так что, если вы любите загадки, тайны и волшебство, «Чудо» от Юрия Арабова точно станет вашей любимой книгой.

Читать бесплатно онлайн Чудо - Юрий Арабов

Кто-то летел по небу полуночи. Был он невидим, тонок и прозрачен, так что от всего его полета были слышны только взмахи легких, как снег, крыльев. Его видели схимники и поэты. Не те, кто ночью предпочитает спать, а если мучаются бессонницей, то морока, распирающая душу, мешает увидеть даже чайник, стоящий на плите.

Но если рассуждать логически, это был совсем не ангел, а просто ночная птица, заплутавшая в темноте и добирающаяся на ощупь до своего далекого гнезда.

Под ней раскинулся маленький город, деревянный, черный и глухой. Одинокие фонари раскачивались от снежной крупы, освещая неширокие улицы, заметенные снегом по горло, до резных наличников, до наглухо закрытых форточек. Родившиеся в пятидесятых еще помнят эти железные фонари, похожие на сорванные с голов шляпы. Они всегда скрипели и не всегда светили, потому что лампочки выбивали рогатками с земли, и если идешь ночью, с трудом отдирая калоши от вязкого снега, и слышишь в небе тоскливый скрип, значит – фонарь, пусть и не освещающий тебе дорогу, дает надежду, что он когда-нибудь зажжется.

В эту ночь спали все. Не спал только металлургический завод, вокруг которого и была нарублена эта рабочая закопченная слобода. Словно древний дракон, он выбрасывал в небо горящие искры, чадил и вздыхал, как туберкулезник, не находящий себе покоя даже глубокой ночью.

И птица пошла на снижение. Внизу промелькнула полоска замерзшей, словно ручей, реки. Завод с одинокой трубой, похожей на жерло наведенной на небо пушки, остался позади. Деревянная черная улица приблизилась к глазам.

Сугроб. Заиндевевший наличник. Удар о стекло. И тишь. Только вой ледяной пороши.

ЯНВАРЬ

1

Клавдия Ивановна проснулась от незнакомого шума. Села на кровати, тараща глаза в темноту и запахивая на груди халат, в котором она жила долгими зимами, как черепаха живет в своем панцире. За окном синели есенинские бледные сумерки, но не моложавой весны, а сумерки черного человека, придавливающего собеседника так, что невозможно дышать.

Тикали ходики на стене. Серый кот, лежавший в ногах, ощерившись, словно пушистый еж, поднял голову. Несколько потемневших икон в углу укоризненно и строго смотрели на тетю Клаву.

В противоположном конце комнаты посапывала на железной кровати Танька, и блестящие шарики в ее изголовье тускло отсвечивали рассветом. Я любил в детстве играть в эти шарики, отвинчивая и бросая их на пол. И оловянные солдатики, расставленные на полу, бежали и прыгали врассыпную.

Тетя Клава машинально оторвала листок с толстого, словно увесистый кирпич, календаря, и в глаза бросилось веселое досужее слово, напечатанное красной краской на грубой бумаге, похожей на ту, в которую заворачивали рыбу в продовольственных магазинах: «ВОСКРЕСЕНЬЕ».

И Клавдия Ивановна облегченно вздохнула. Это слово значило многое, например, то, что городок проснется не в шесть часов утра, когда пронизывающий холод навевает мысль о вечной зиме без надежды и оправдания, а встанет не раньше десяти, затопит печи, поставив на них закопченные чайники, и морозное небо окутает колючий черный дымок.

Ходики показывали начало восьмого, следовательно, в запасе был дремотный час, можно поваляться в постели, понежиться, переворачиваясь с боку на бок, чтобы железная сетка, на которой лежал матрас, залязгала и загудела внизу…

Вам может понравиться: