Лишние

– Пятница! Слава Богу, пережили ещё одну неделю!

Пожилой итальянец поправил шарф, взмахнул седой шевелюрой и достал из портфеля замшевый футляр с очками.

– Без них я вижу оттенки, но не вижу детали! А я, как вы поняли из моих лекций, человек любопытный…

Надев очки, Мишель Фееричи обратился к сидящей напротив студентке.

– Мариночка, отметьте, пожалуйста, отсутствующих…

Резкая головная боль пронзила виски.

Зажмурившись, я споткнулась о дверной порог и врезалась в груду стульев, сложенных друг на друга за ненадобностью.

Деревянная пирамида с грохотом рухнула.

– Явление Христа народу… – староста щелкнула ручкой.

– Куту-у-узова! – преподаватель доброжелательно улыбнулся. – Оставьте! Этим займутся наши мужчины… – с некоторой долей азарта он смерил взглядом двух молодых парней, которые были тоньше, чем их натуры, и разразился громким смехом.

– А вы, Кутузова, расскажите, что послужило причиной вашего опоздания.

– У меня был день рождения, профессор. Я проспала. Извините.

– Молодость! Как много в этом слове жизни! Надеюсь, вы хорошо повеселились?

Перед глазами яркими вспышками промелькнули ночной клуб, тучные женщины в перьях и стриптизер… Пьяные танцы. Разноцветные коктейли. Такси. Утро поставило меня на лопатки и уложило в кровать. Проснувшись ближе к полудню, я приняла холодный душ, надела первое, что попалось под руку, и, выкурив натощак сигарету, отправилась в институт.

– Да, профессор, – я поспешила сесть.

– Друзья мои, я не знаю, как ваше поколение… потому что я так чувствую, что вы – немножко уже не я… но я стремлюсь к вам!

– Ты как? – шепнула Лиза.

– В порядке. Сходим в «Алые» после пары?

С Лизой мы спелись на первом курсе. Жили на концах одной ветки. Я – на севере Калужско-Рижской, Лиза – на юге. Усердием к учебе мы не отличались… Шлейф академических заложенностей и пересдач тянулся за нами на протяжении пяти лет.

– Раз двадцать тебе звонили…

– Алексей Назаров… – профессор облокотился на трибуну. – Вы, конечно же, слышали эту фамилию… Мне довелось читать курс лекций на киностудии его отца…

– Кто это? – тихо спросила я. – Что-то знакомое.

– Сын Константина Назарова, – отозвалась Кира. – Тоже режиссер.

– Не знала, что у него есть сын…

– 30 лет. Не женат. Говорят, Алексей Назаров ходил лекции нашего Фееричи, и тот произвёл на него неизгладимое впечатление…

Кира увлекалась кинематографом и мечтала снять фильм. В ее кофейном стаканчике из Старбакса плескался Бакарди, а в водянистых глазах плавали звездные корабли.

– Фееричи может, – Лиза подняла указательный палец вверх. – Один из титанов нашего института!

– Если меня феерично вырубит, разбудите… – я прилегла на парту.

– Тебе не мешало бы наладить режим, – Зухра поставила рядом со мной бутылку воды. – И не забудьте с Лизой продлить студенческие. Деканат работает до пяти. С двух до половины третьего у них перерыв.

– Спасибо, Зу, – я сделала глоток. – То, что нужно…

Из нашей компании Зухра, или, как мы привыкли ее называть – Зу, была старшей. Ответственности и дисциплины ей было не занимать.

– Красивый, образованный, интеллигентный! – продолжал профессор.

– Девчонки-и-и… – усмехнулась я. – Держите юбки!

По рядам пронеслись короткие смешки и сдавленное хихиканье однокурсниц.

– А что вы смеётесь, Кутузова? Между прочим, очень интересный молодой человек!