Соло

Чёрт, мы сегодня рано. Аудитория заполнена едва на четверть, и звук распахиваемой двери отзывается эхом где-то под высоким потолком. Начало учебного года на третьем курсе ничего нового не предвещает – всё те же лица, те же кабинеты и преподаватели. Я не сомневаюсь, что в жизни меня ждёт ещё немало захватывающих событий и ярких впечатлений, но… не сегодня. Не в этот пасмурный сентябрьский понедельник, в этом я уверен. Приветственно кивая и обменявшись несколькими рукопожатиями с сокурсниками, привычно поднимаюсь на последний ряд аудитории и устраиваюсь в центре. Откидываюсь назад и, скрестив руки на груди, вытягиваю ноги под сиденья предыдущего ряда. Парни, не обсуждая, занимают места по обе стороны от меня. Рассаживаются молча и как-то сосредоточенно, по-утреннему хмуро оглядывая нижние ряды.

Ночь выдалась бессонная, и я прикрываю глаза. В голове смазанными пятнами возникают картины прошедшего уикенда – гибкая фигура Киры на танцполе в цветных бликах ночного клуба, оглушительная музыка. Толпа посторонних людей, хаотично двигающихся в каком-то своём ритме. Пара безалкогольных коктейлей для меня, четыре алкогольных для неё. Вот она с кем-то танцует медленный танец, и чужие руки мнут её обтянутый красным платьем зад. Наши липкие ласки и пьяные поцелуи в коридоре у туалета. Как ей удалось вытащить меня в этот мрак? Ну, и логичное завершение вечера, такая одинокая оливка в море мартини – её постель. Как-то незаметно это стало предсказуемо скучно и однообразно утомительно, так что вскоре мой энтузиазм заметно иссяк. Не то, чтобы я устал, физически мог бы и дальше продолжать, но… интерес пропал. Поэтому с рассветом я выпутался из Кириных цепких объятий и закрученной узлом постели и покинул её насквозь пропахшую сексом квартиру.

Её, кстати, всё ещё нет, обычное дело. Сейчас отмочит своё хорошо оттраханное тело в ванне, наведёт марафет, упакуется в брендовые шмотки и к обеду явится покорять мир. И нас. Чем-то Кира мне Элен напоминает – то ли блондинистостью, то ли тем, что знает, чего хочет. Я тоже знаю, чего она хочет – многого. Нет, не так – как можно больше. Больше мужчин, денег, развлечений, вещей. И не только как «можно», но и как нельзя. Этакий симпатичный фигуристый крокодильчик с агрессивным маникюром и хваткой бульдога.

С утра у нас общие лекции с другой группой, поэтому к началу занятий студентов набилось в два раза больше, чем обычно. В аудитории стоит обычный утренний гомон, звук голосов сливается в монотонный гул, напоминая рой гудящих пчёл. Рядом негромко, но эмоционально переговариваются Мерц с Валетом – обсуждают результаты субботнего футбольного матча, где наши опять позорно продули. Мотыль, справа от меня, застыл в той же позе, что и я.

Открылась дверь, пчелиный рой… издох, что ли? Так тихо стало. Нет, снова загудели, гораздо громче, чем до того.

– О, да у нас новенькая, – сказал Мотыль негромко и заинтересованно и вдруг заорал: – Девушка, вы к нам надолго?

С рядов под нами от избытка чувств даже засвистели.

– Как думаете, какое на ней бельё? – запускает Мотыль новый раунд. Даже с закрытыми глазами я знаю, какое у него сейчас лицо – тонкие губы сложились в предвкушающую ухмылку, голубые глаза хищно прищурены. Не впервой. Мотыль – яростный фанат Игры.