Большие дикари. 100 рассказов о дикой жизни

© Алтайчи Бирюев, 2025

ISBN 978-5-0065-9825-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На горах Большой Равнины,

На вершине Красных Камней,

Там стоял Владыка Жизни,

Гитчи Манито могучий,

И с вершины Красных Камней

Созывал к себе народы,

Созывал людей отвсюду.

От следов его струилась,

Трепетала в блеске утра

Речка, в пропасти срываясь,

Ишкудой, огнём, сверкая.

И перстом Владыка Жизни

Начертал ей по долине

Путь излучистый, сказавши:

«Вот твой Путь отныне будет!»

(Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате», 1855 г.)

Меня всегда удивляла одинаковая реакция совершенно разных людей на слово «индеец». Все, как один, начинали высокомерно так улыбаться и хлопать ладонью по губам, издавая псевдо-индейские кличи: «Улюлю!»

Раньше обычно это как-то даже меня раздражало. Сейчас думаю, что людям этим, наверное, виднее – потому, что они сами как индейцы.

Не те, несущиеся в галопе по вольным прериям раскрашенные свободолюбивые конные воины, а, скорее, индейцы как обманутые наивные аборигены.

Лишённые своих прав на землю, живущие в материально-угловатых городских резервациях. Дикари по своей природе, обёрнутые в расписное целлофановое одеяло прогресса. Теряющие истинную веру и цель в жизни из-за призрачного сиюминутного блеска. Выменивающие на бисер моды и бусы мейнстрима свою персональную индивидуальность. Забывающие свои традиции, язык и родственные отношения в поисках чего-то сакрально-иноземного. Скачущие вокруг мизантропического костра всеобщей ненависти, разбрызгивая токсичную слюну зависти и злобы.

Божок этих вымирающих дикарей – это зеркало эгоизма, ему и поклоняются отныне.

Живи и процветай, Великая Папуасия!

Родился я в далёком 1968 году в Ростове-на-Дону, в славной и великой стране СССР.

Ростов моего детства был небольшим зелённым городом, который только начинал расстраиваться и расти на высоком правом берегу, вальяжно текущего через бескрайние степи, Батюшки Дона. Моё детство как раз и проходило в недавно построенном западном жилом массиве, который впоследствии стал для нас Диким Западным. Наша пятиэтажка была предпоследняя, эдакий форпост, граничащий с промзоной, обширным садоводством и совхозом «Нива».

В детстве любая живность, проживающая в степях, была нам известна.

После дождя, неведомо откуда, лужи заполнялись головастиками, лягушками и земляными червями. Ласки, змеи, жабы, ящерицы, ёжики и суслики тоже встречались. В небе реяли различные виды стрекоз («иголочки», «пожарники», «богатыри»), шмели, пчёлы и несметные облака бабочек. Выше обитали любимые ростовчанами ручные голуби и дикие, стрижи, ласточки, совы, сычи, а также ястребы, орлы и копчики.

Жители молодого Западного высаживали возле домов абрикосы, вишни, грецкий орех, крыжовник, смородину и малину, чем потом лакомилась вся детвора на летних каникулах. Ряды балконов на пятиэтажках заплетали виноградные лозы, из-за которых порой и дом казался зелёным холмом.

Много было вокруг строящихся домов, где ребятня скакала и прыгала, играя в прятки и лова, частенько ломая кости конечностей при плохо расчитаном прыжке или неудачном падении. В целом окружающее весьма способствовало появлению детских индейских дворовых племён, как грибы проросших после выхода на большие экраны кинотеатров Советского Союза вестернов киностудии «ДЕФА» и фильмов про Виннету.