Лука

1 

1

Солнце светило ей в лицо. Она проснулась. Сначала посмотрела в окно. Мир за стеклом. Потом повернулась налево. Посмотрела на меня. Я лежал на своей койке рядом.

– Все еще считаешь, что это поэтично? Умереть вместе? – спросила она. Голос был хриплым. – …И умерли в один день. Как романтично, – слабая усмешка.

Я хмыкнул. Подавил кашель.

– Какая же ты едкая.

Приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее.

– Лучше, чем сегодня, мне уже не будет.

Она попыталась сесть. Сморщилась от боли. Я встал со своей койки, подошел к ней. Ноги дрожали.

– Не напрягайся. Ты выглядишь усталой…

Подложил руку под спину, медленно приподнял. Она оперлась. Дышала неглубоко.

– Спасибо, – прошептала, легко коснувшись моей руки. Я положил свою руку поверх ее ладони, сжал.

– Пожалуйста, – я придвинулся ближе, лоб к лбу. – Ты не торопишь события? Нарочно? – спросил полушутя, полусерьезно. Солнце жгло спину.

Улыбка угасла на ее лице.

– Не знаю. Обещаю, сегодня отдохну. Завтра буду бодрее, – она виновато улыбнулась. Тихо добавила: «Прости».

Провел большим пальцем по ее костяшкам. Кожа – бумага. Кости – спички.

– Не извиняйся. Ты же не виновата, – говорил тихо. Улыбался ей. – Пообещай, что сегодня позволишь мне о тебе позаботиться?

Уголки ее губ поползли вверх и она закрыла глаза. Мне стало легче.

– Ты так прекрасна, когда улыбаешься, – убрал руку. Коснулся ее подбородка. Аккуратно взял в ладонь. – Не открывай глаза.

Она рассмеялась. Я тихо усмехнулся в ответ.

– Тсс. Держи глаза закрытыми.

Водил большим пальцем по коже. Туда и обратно. Медленно. Смотрел на нее, разглядывая каждую черточку. Она казалась такой беззащитной с закрытыми глазами. И смеялась, когда я просил не открывать их. Я чувствовал, как слабость отступает. Любовь. Потом убрал руку. Провел большим пальцем по ее губам. Она поцеловала мой палец. Сердце гулко стукнуло. Живот свело. Мне нравилось, когда она так делала. Захотелось обнять ее…

– Можешь открыть глаза.

– Я надеялась на поцелуй…

– Разве? Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал? – игриво провел рукой по ее волосам. – Не дуйся. Ты так хороша, – положил руку ей на щеку. Провел большим пальцем по коже. – Ты всегда так смотришь… О чем думаешь?

– Мечтаю о твоих губах на моих…

Я усмехнулся. Ощутил легкость и как по лицу пробежали мурашки. Настырная.

– Ты… думаешь об этом?.. О моих губах? – спросил, будто бы удивленно. Смотрел на нее. Потом снова: "Почему?"

Она рассмеялась.

– Дурак.

– Дураком зовешь?

– Ложись рядом.

Она подвинулась. Я осторожно забрался на койку, лег на бок лицом к ней, к хрупкому телу.

– Как думаешь, кто первый?..

Я смотрел на нее. Молчал. Понимал, о чем она, но не хотел думать.

– Не… не знаю… – положил руку ей на плечо. Сжал легонько.

– Лука…

– Да?

Глаза заблестели. Вот-вот заплачет. Тряхнула головой.

– Ничего. Прости. Я идиотка.

Увидел слезы. В груди кольнуло.

– Не говори так… Ты не идиотка… Почему плачешь?..

– Не хочу… чтобы тебе было неловко. От моих глупостей.

Стало тяжело. И гадко, что она так думает.

– Ты не… Ты не делаешь мне неловко… – водил большим пальцем по плечу.

– Ничего. Я… Нет. Ничего.

Вздохнула. Грустно. Не скажет.

– Пожалуйста… Скажи… Я хочу знать… Обещаю, мне не неловко.

– Я… Лука, я люблю тебя. Как жаль, что ты умираешь.

Сердце застучало в висках. Помолчал.

– Я… я тоже люблю тебя… – прошептал. Горло сжалось. Не хотел умирать… Оставлять ее…