Институт сновидений

Автор

Страниц

Год

2008

Сюжеты, которые пронизывают произведения Алешковского, можно назвать настоящими оборотнями в мире историй. Они всеобщие и древние, но, тем не менее, автор придает им современное звучание. Если захотеть, можно отследить все литературные и мифологические источники, которые вполне очевидны или тонко спрятаны самим автором. Но когда реальные ситуации из жизни исторических фактов сталкиваются с вымышленными, старые схемы повествования преображаются и оживают. Внешне сборник Алешковского представляет собой увлекательные истории, современные сказки, которые так любят современные читатели. Однако внутри книги быстро обнаруживается скрытый подтекст, ради которого и было задумано всё это... (О. Лебедушкина)

Современный мир стремительно меняется, и вместе с ним меняется и литература, которая пытается отразить эти перемены. Алешковский идеально вписывается в данную картину и поднимает древние сюжеты на новый, уникальный уровень. Его произведения – это не просто пересказ историй прошлого, это своеобразное искусство перевоплощения, где реальность и фантазия переплетаются в неразрывный узел. Он не стесняется использовать такие элементы, как реальные события и аутентичные факты, чтобы создать книгу, которая манит читателя своей загадкой, а увлекательные истории становятся лишь поводом для погружения в скрытые значения и идеи. В сборнике Алешковского каждая история – это путешествие в мир двусмысленности, где каждый читатель сможет найти что-то свое, себя и свои мысли.

Читать бесплатно онлайн Институт сновидений - Петр Алешковский

Институт сновидений

Старгород двадцать лет спустя

Старгород – город нарочито не великий. Стоит на Озере. Имеет химический завод, ГПЗ-4, кирпичный завод, завод сельскохозяйственного оборудования, мебельный комбинат, Кремль и множество старинных церквей и монастырей. Реставрация ведется…
Из путеводителя
Грустно! Мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу.
Н. В. Гоголь. Старосветские помещики

Перемена сознания

Недавно закончился Великий пост. Столичные социологи из Левада-центра уверяли, что в этом году 79% россиян не собирались поститься. Двое «крутых» запустили на крестный ход фейерверки. Их тут же зашикали. Не забуду стыдливый взгляд пацанов, они хотели как лучше. Церковь теперь постоянно разъясняет: главное в пост – покаяние и молитва. Слово «покаяние» родилось как толкование греческого термина «metanoia», что означает перемену сознания, или даже выход за рамки разума, ума. То есть имеется в виду особая духовная операция, переводящая сознание верующего с одного бытийного плана на другой. Но вот вычитал в «Старгородском глашатае»: «Покаяние – отличительная черта нашего национального характера». Читать дальше расхотелось. Подумал, и вспомнил такую историю.

В конце 80-х мне случилось подрабатывать в бригаде реставраторов в Покровском соборе у староверов в Рогожском конце Старгорода. Им запрещали строить церкви, похожие на православные храмы. С улицы знаменитое строение архитектора Казакова – большая коробка, увенчанная куполами. Внутри – не отличимое, скажем, от Новгородской Софии. Улетающие вверх стены. Грозные иконы древнего письма. Монументальная живопись им под стать. Полумрак, восковые свечи в массивных серебряных подсвечниках. Запах ладана мешается с непривычно восточным, древним распевом. Музыка, странная для уха, воспитанного на барочном многоголосии. Старуха за входной дверью ревниво оберегала этот мир от чужаков.

Каждое утро мы поднимались на леса, мыли стены специальным раствором-«мыловаром», и все три недели привратница Мария Лукинична смотрела на нас с нескрываемым отвращением. Курить в ограде собора запрещалось. Мы относили ведра с «мыловаром» в хозяйственную пристройку, ставили их на газ и уходили в сквер. Покурив, шли назад. Почти всегда газ под ведрами оказывался выключенным. Старуха приходила кипятить свой чайник, и пакостила нам сознательно – свободных конфорок было хоть отбавляй. Пойманная за руку, в переговоры не вступала. Рот вытягивался в презрительную ниточку, глаза утыкались в пол. Лукинична держала бойкот, как будто дала обет. Сверху, с лесов, мы видели: все свободное время она чистила храмовое серебро, терла доски пола или молилась, отбивая несчетные поклоны. Однажды мы засекли, как старая гневно отчитывала пьяницу-чтеца: «Что ж все жрешь и жрешь, заглотит тебя Зеленый змий!» Мужичок, понурившись, только успевал вставлять: «Каюсь, матушка». «Каюсь, батюшка», – в унисон гремела Лукинична и тут же начинала опять, с самой свирепой ноты.

Тут случился большой праздник. Приехал сам митрополит из Москвы. Перед этим, понятно, бабки дня два драили храм так, что не снилось и генералам, готовящим плац и казармы к маршальской инспекции. Действо затянулось – скоро молиться старообрядцы не умеют. Часть ребят осталась на лесах, мы с приятелем, выработав дневную норму, спустились с небес на землю, на цыпочках обошли молящихся и вышли на воздух. Неподалеку оказалась шашлычная, где мы съели люля-кебаб с жареной картошкой, запив его портвейном «777», подававшимся в «бомбах» по 0,8. Выпили, добавили, взяли еще с собой, и зачем-то решили вернуться. Забрались под купол, где, поскользнувшись на мокрой доске, я задел ведро с грязной водой. Как оно летело, помню до сих пор. Ударилось донцем и взорвалось, обдав собравшихся. Но не дрогнули митрополит и священство, только утерлись рукавами риз. Ни один из стоящих на службе не прервал действо, словно и не было взрыва вовсе. Потом мы поспали немного на лесах и ретировались домой.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: