Судебные акты надзорной инстанции

Актуальность составления настоящего пособия обусловлена следующими причинами.

Ратификация Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) и признание юрисдикции Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд) по делам против Российской Федерации обусловили соблюдение Российской Федерацией Конвенции и принятие мер, направленных на предотвращение ее нарушений. В ряде постановлений Европейского Суда, вынесенных по делам против Российской Федерации, констатированы нарушения ст. 6 Конвенции в процедуре проверки судебных постановлений в порядке надзора, причиной которых явилось отсутствие обоснования реализации законом предусмотренных полномочий судьи и суда надзорной инстанции, а также форма несогласия председателя с «отказным» определением судьи.

Констатация Европейским Судом в постановлениях по делам против Российской Федерации нарушений положений Конвенции обозначила необходимость повышения качества содержания процессуальных документов, выносимых в суде надзорной инстанции.

Одним из рекомендуемых Комитетом министров Совета Европы (далее – Комитет) способов приведения действующих национальных законов и правоприменительной практики в соответствие с европейскими стандартами правосудия является их адаптация. Пункт 7 приложения к Рекомендации Комитета от 12 мая 2004 г. Rec (2004)5 указывает, что проверка совместимости действующего законодательства с требованиями Конвенции и ее толкования Европейским Судом может быть выполнена в отношении закона, который первоначально совместим с Конвенцией. Хотя законопроект № 393115-4 «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» был одобрен Комитетом, о чем отмечалось в Резолюции от 8 февраля 2006 г. ResDH (2006)1, в настоящее время правоприменительная практика Федерального закона от 4 декабря 2007 г. № 330-ФЗ свидетельствует о его некотором несоответствии Конвенции. Поэтому изменение правоприменительной практики является единственно возможной и достаточной мерой, гарантирующей ее совместимость и действующего гражданского процессуального законодательства требованиям Конвенции в настоящее время.

Повышение требований к содержанию определений и постановлений судей и суда надзорной инстанции обусловлено необходимостью завершения судебной реформы, направленной на реализацию демократических принципов в гражданском и уголовном процессах. В условиях повышения уровня гласности судебного разбирательства и доступности в информационных базах судебных актов, когда судебные постановления становятся доступны не только лицам, участвующим в деле, но и обществу в целом, наблюдающим за ходом судебного процесса, предъявляются более высокие требования к содержанию судебных актов. Это обязывает суды надзорной инстанции выносить такие определения и постановления, которые бы соответствовали задачам гражданского судопроизводства и целям надзорного производства, а также европейским стандартам правосудия. Названные установки будут выполнены, если судебные акты, вынесенные в суде надзорной инстанции, будут обладать теми свойствами, которые обычно присущи судебным решениям, справедливы, убедительно и понятно изложены.

Вместе с тем из предписаний ст. 388 ГПК РФ не следует вывод о том, что обоснованность является атрибутом определения и постановления суда надзорной инстанции. Данная норма предусматривает только указание на «закон, на основании которого принято определение или постановление по результатам рассмотрения дела по существу» в качестве составляющей мотивировочной части судебного акта. Причина недостаточной обоснованности некоторых судебных постановлений и определений суда надзорной инстанции кроется в правовых пробелах гражданского процессуального законодательства, предусматривающего их содержание. Отсутствие в кодексе предписания указывать мотивы принятия определения и постановления суда надзорной инстанции иногда воспринималось на практике как возможность не указывать обоснование их принятия. Аналогичная ситуация складывалась и по вопросу отмены председателем областного и соответствующего ему суда определения судьи об отказе в передаче дела в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу и об отказе в истребовании дела, поскольку в ГПК РФ не было и нет нормы, предусматривающей содержание этого процессуального документа. Такая практика признана Европейским Судом несовместимой с требованиями справедливого судебного разбирательства в смысле ст. 6 Конвенции (см. п. 58, 59 постановления «Собелин и другие против Российской Федерации» и п. 27 постановления «Клименко и Остапенко против России»).