Все жанры Все авторы
Два романа: Прощай и будь любима. Маргарита: утраты и обретения - Адель Алексеева

Два романа: Прощай и будь любима. Маргарита: утраты и обретения

Страниц

280

Год

2020

Адель Алексеева – одна из самых искусных русских авторов, известная своими творческими биографиями русских великих личностей XVIII–XX веков. Она представляет свою новую уникальную книгу, объединяющую два захватывающих романа. В первом романе под названием "Прощай и будь любима" читатели погружаются в жизнь московской семьи XX века, который уже покорил сердца немалого количества любителей литературы. Второй роман, "Маргарита: утраты и обретения", впервые представлен публике и раскрывает удивительные судьбы современных женщин, оттеняя их историей и эпохой. Сочетая в себе историческую эмоциональность и интригующий сюжет, оба романа погружают читателя в насыщенный мир эпохи. Получившаяся книга - истинное произведение искусства, заполненное живыми персонажами, чьи судьбы предстают перед нами как важная часть русской истории. Прочитав эти романы, вы познакомитесь с тем, как современницы нашей эпохи противостоят вызовам времени и находят свою истину. Откройте для себя захватывающий мир Адель Алексеевой и погрузитесь в историю, богато освещенную художественными и документальными фактами.

Читать бесплатно онлайн Два романа: Прощай и будь любима. Маргарита: утраты и обретения - Адель Алексеева

Выражаю глубокую благодарность за помощь в подготовке рукописи своим проверенным друзьям А. Куликовой, М. Буровой и И. Мерьемовой, к которым автору пришлось обратиться в связи с частичной потерей зрения, а также своим трем внукам, внимательно прочитавшим верстку.


© Алексеева А.И., 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

Прощай и будь любима

Пролог первый

…Когда-то, в годы первой молодости и робкой советской юности, двое друзей – Валя и Саша – вышли из речного трамвайчика у Парка Культуры, побежали по зеленым взгоркам, вдоль узких дорожек и аттракционов. Они решили подняться на «колесе» и полюбоваться Москвой. Не было тогда еще ни Останкинской башни на Аргуновской улице, ни «Триумф-Паласа», а в островерхие сталинские высотки (так похожие на одинокие елки) – не попадешь.

В очереди на «колесо» стояли приезжие, провинциалы, они давно осаждали аттракционы.

Май благоухал тем единственным ароматом, той одуряющей свежестью, которая бывает только в это время года. Валя и Саша Ромадин остановились у кассы гигантского колеса, которое важно и торжественно, дрожа и поскрипывая, двигалось по кругу.

Кабинки замерли, Валя-Валентина сделала шаг и устроилась в уголке. Саша (вольно или невольно) приобнял ее. Оба замолчали, устремив глаза на окрестности. Колесо поднимало их – вверх, вверх!

Но на самой высокой точке что-то вдруг дернулось, заскрежетало, замерло – и кабинка зависла, покачиваясь в растерянности и недоумении. Кто-то ворчал, покрикивал, даже бросал окурки в сторону оскандалившегося механика.

Валя взглянула с опасной высоты вниз и увидела там – неужели она? – девицу, на которую не раз натыкалась в их дворе, да еще и вместе с Сашей. Уж не она ли нажала на кнопку, и движение остановилось? Из ревности, из вредности?

Саша ничего не заметил. Напротив, воспользовавшись остановкой, он крепко заключил в свою ладонь Валину руку и еще ближе придвинулся к ней. Он не спускал косящего взгляда с девичьего лица, а она – то ли от застенчивости, то ли из девичьего упрямства, за которым скрывалось кокетство, – резко отодвинулась.

Он показал вдаль: видишь там желтоватое пятиэтажное здание? Это генштаб. И пустился в рассуждения – о генштабе, где выковывается научная стратегия армии, об экономике, которая все еще хромает, а между тем всюду звучат коммунистические лозунги. Зато есть уже прообраз человеческого братства – военная академия, где учится он вместе со студентами из стран народной демократии.

Совсем рядом пролетела стайка птиц, и Саша вскрикнул:

– Это стрижи, мои любимые! Ты любишь стрижей? Тина-Валентина, моя Валенсия? Отвечай!

– Я отвечаю: какая красота вон там, в Нескучном саду! Бездонное чистое небо, яркий зеленый мир, шумит свежая листва. А из птиц я люблю ласточек и соловьев.

В воздухе звенело – скворцы готовили гнезда, жужжали пчелы, летали бабочки, метались ласточки, свиристели – настоящая птичья симфония! Валя, понизив голос, рассказала, как недавно была в деревне, там возле каждого дома цвела сирень и птиц видимо-невидимо.

– И, знаешь, во второй половине дня все птицы куда-то переместились – послышалось «тьюх-тьюх»: запел-защелкал соловей, а они словно освобождали для него эстраду… И теперь он будет целую ночь, каждую ночь петь, пока мама-соловушка сидит на яйцах, пока не проклюнется последний птенчик.

Вам может понравиться: