Любовь, морковь, свекровь

© Александрова Н. Н., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Лола проснулась в превосходном настроении.

Сквозь щель в занавесках пробивалось яркое утреннее солнце, за окном пели птицы, день обещал быть прекрасным.

Огорчало ее только одно – почему-то не было видно ее любимца Пу И, крошечного песика древней мексиканской породы чихуахуа. Обычно Пу И спал в ее постели и утром будил хозяйку требовательным повизгиванием и попытками стащить с нее одеяло. Это превратилось в утренний ритуал, и без такой возни Лола чувствовала себя не вполне счастливой.

Лола приподнялась на локте и позвала:

– Пуишечка, детка, где ты?

Песик не отозвался, что Лолу в общем-то не удивило – очевидно, он уже проснулся и отправился на кухню, где хозяйничает сейчас Лолин компаньон Леня Маркиз. Так уж повелось, что завтраки по утрам готовит исключительно он. Лола не может рано подниматься с постели, у нее пониженное давление и вообще утренний упадок сил, Лоле просто необходимо выпить, проснувшись, большую чашку кофе и съесть что-нибудь легкое и питательное, например один круассан. Или два. В крайнем случае один круассан и две венские булочки. Или два пончика с вареньем.

Вспомнив о булочках, Лола потянула носом воздух. Но аппетитные запахи отнюдь не спешили дразнить ее обоняние. Ниоткуда не доносились звуки Лениной кухонной деятельности, не играла музыка, не работал телевизор.

«Все ясно, – подумала Лола, – Леня с песиком ушли гулять. Значит, еще не слишком поздно и можно немножко подремать».

В их квартире жили еще два домашних любимца – огромный угольно-черный кот Аскольд и попугай Перришон. Но эти два лентяя вряд ли поднимутся, пока Леня не приготовит завтрак. Вот тогда вся троица сбежится на кухню и начнет ныть, лаять и мяукать, требуя еды. Попугай у них говорящий, так он еще не преминет отпустить пару-тройку нелестных замечаний, если завтрак задержится.

Лоле вовсе не улыбалось с утра пораньше ссориться с попугаем, и она решила подождать возвращения Маркиза.

Но внезапно что-то заставило ее сесть на кровати и внимательно оглядеться. В комнате что-то было не так. Не тот запах, не то ощущение. Собственно, оглядеться было трудновато, потому что в спальне царил полумрак. Это было странно, потому что, судя по пению птиц за окном и солнцу, заглядывающему в щель, было не слишком рано.

Лола почувствовала, как блаженная сонная истома улетучивается из нее со скоростью света. Сердце забилось часто-часто, на лбу выступила испарина. Она с ужасом уставилась на занавески. Даже в полумраке было видно, что они темные – синие или зеленые. Лола протерла глаза, потом закрыла их и снова открыла. Что происходит? Что случилось с ее милыми сердцу занавесками? Бледно-розовые, не слишком прозрачные, но достаточно тонкой ткани, так что, когда по утрам солнце заглядывало в окна, все комната озарялась розовым светом, поэтому жизнь с самого утра представлялась Лоле в розовом цвете, и не было в ней места унынию и тяжким заботам.

Занавески были красиво прихвачены тонким розовым же шнуром, на концах завершавшимся прелестными пушистыми кисточками. Дизайнер Шурик, оформлявший Лоле спальню, считал этот шнур своей наибольшей творческой удачей. Из-за кисточек были большие трения с котом Аскольдом. Кот считал, что они существуют только для того, чтобы он мог с ними играть. В конце концов Лола вообще запретила нахальному коту входить в свою спальню, но Аскольд плевал на запреты и вообще игнорировал все меры пресечения. Однако кисточки пока держались.