Московская сага

Автор

Страниц

730

Год

—

Василий Павлович Аксёнов – выдающийся писатель, который оказал огромное влияние на русскую литературу. Его уникальные произведения настолько ценятся не только на просторах России, но и за ее пределами. Благодаря своей блистательной прозе, Аксёнов стал непревзойденным голосом своего времени, еще в 1960-е годы. Он безукоризненно сумел передать сложные и актуальные темы, оставаясь популярным на протяжении долгих лет.

Особой популярностью пользуется трилогия «Московская сага» Василия Павловича Аксёнова, которая была написана в начале 1990-х годов и в 2004 году была экранизирована. В состав этой трилогии входят романы: «Поколение зимы», «Война и тюрьма», «Тюрьма и мир». Главная особенность этих произведений заключается в том, что автор охватывает один из самых трагичных периодов в истории России ХХ века – с начала 1920-х до начала 1950-х годов. Все трилогия повествует о судьбе семьи Градовых – трех поколений русских интеллигентов, которые вынуждены пройти через все страшные круги ада, связанные с временами сталинской эпохи – борьбу с троцкизмом, коллективизацию, тюрьмы, войну с фашизмом и последующие послевоенные репрессии.

Творчество Василия Павловича Аксёнова уникально и многогранно, оно передает всю глубину и сложность русской истории, а также отражает важные проблемы современности. Этот известный классик и культовая фигура литературы оставил неизгладимый след в сердцах своих читателей, и его произведения останутся вечными шедеврами мировой литературы.

Читать бесплатно онлайн Московская сага - Василий Аксенов

Издательство АЗБУКА®

Книга первая

Поколение зимы

Лели-лили – снег черемух,
Заслоняющих винтовку.
Чичечача – шашки блеск,
Биээнзай – аль знамен,
Зиээгзой – почерк клятвы.
Бобо-биба – аль околыша,
Мипиопи – блеск очей серых войск.
Чучу биза – блеск божбы.
Мивеаа – небеса.
Мипиопи – блеск очей,
Вээава – зелень толп!
Мимомая – синь гусаров,
Зизо зея – почерк солнц,
Солнцеоких шашек рожь.
Лели-лили – снег черемух,
Сосесао – зданий горы…
Велимир Хлебников

Глава I

Скифские шлемы

Ну, подумать только – транспортная пробка в Москве на восьмом году революции! Вся Никольская улица, что течет от Лубянки до Красной площади через сердце Китай-города, запружена трамваями, повозками и автомобилями. Возле «Славянского базара» с ломовых подвод разгружают садки с живой рыбой. Под аркой Третьяковского проезда ржание лошадей, гудки грузовиков, извозчичий матюкальник. Милиция поспешает со своими пока еще довольно наивными трелями, как бы еще не вполне уверенная в реальности своей сугубо городской, не политической, то есть как бы вполне нормальной, роли. Все вокруг вообще носит характер некоторого любительского спектакля. Злость и та наигранна. Но самое главное в том, что все играют охотно. Закупорка Никольской на самом деле явление радостное, вроде как стакан горячего молока после сыпного озноба: жизнь возвращается, грезится процветание.

– Подумать только, еще четыре года назад здесь были глад и мор, блуждали кое-где лишь калики перехожие, да безнадежные очереди стояли за выдачей проросшего картофеля, а по Никольской только чекистские «маруси» проезжали, – говорит профессор Устрялов. – Вот вам, мистер Рестон, теория «Смены вех» в практическом осуществлении.

Два господина приблизительно одного возраста (35–40 лет) сидят рядом на заднем сиденье застрявшего на Никольской «паккарда». Оба они одеты по-европейски, в добротную комплектную одежду из хороших магазинов, но по каким-то незначительным, хотя вполне уловимым приметам в одном из них нетрудно определить русского, а в другом настоящего иностранца, более того, американца.

Парижский корреспондент чикагской «Tribune» Тоунсенд Рестон в течение всего своего первого путешествия в Красную Россию боролся с приступами раздражения. Собственно говоря, это нельзя было даже назвать приступами: раздражение не оставляло его здесь ни на минуту, просто временами оно было сродни ноющему зубу, в другие же моменты напоминало симптомы пищевого отравления.

Может быть, как раз с пищи все и началось, когда в день приезда советские, так сказать, коллеги – этот невыносимый Кольцов, этот ерничающий Бухарин – потчевали его своими деликатесами. Эта икра… даром что и в Париже сейчас безумствуют с икрой, нашли в ней, видите ли, какой-то могущественный «афродизиак»… но ведь это же не что иное, как рыбьи яйца, медам и месье! Доисторическая рыба, покрытая хрящевидными роготками… а главное все-таки – это ощущение какой-то постоянной театральности, слегка тошнотворной приподнятости, бахвальства… и вместе с этим неуверенность, заглядыванье в глаза, невысказанный вопрос. Европу они, похоже, уже раскроили на будущее, но Америка сбивает их с толку. Рестона здесь тоже что-то сбивает с толку. Прежде он полагал, что знает пружины революций. Его репортажи из Мексики в свое время считались высшим классом журналистики. Он интервьюировал членов революционных хунт во многих странах Латинской Америки. Черт побери, теперь он видит, что «гориллы» по сравнению с этими «вершителями истории» были ему ближе, как и яблочный пирог по сравнению с проклятыми «рыбьими яйцами». Неужели большевики всерьез думают, что ворочают мирами? Все было бы проще, если бы речь шла просто о захвате и удержании власти, о смене правящей элиты, однако…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: