Паутина повилика

Жанр: Стихи и поэзия

Автор

Страниц

25

Год

2021

Богдан Агрис, московский поэт, родился в 1973 году и вошел на литературную сцену с опозданием. Это позволило ему ощущать себя одновременно в двух поколениях поэтов - тех, кто появился до него, и тех, кто после. Но он не слился ни с первыми, ни со вторыми, оставаясь уникальной личностью. Освоив традиционное мастерство письма, Агрис передал его своеобразное звучание, преобразив его и привнесши в него жизненную силу.

Его стихотворения звучат иначе, чем у его сверстников, начинающих свое творчество в девяностые годы. Внимательное прослушивание живой поэтической речи исходы двух десятилетий вдохновили его на постоянные эксперименты и изменения в своей поэтической форме. Его первая книга под названием "Дальний полустанок" получила заслуженное признание и высокую оценку читателей. В наше время это можно назвать чудом. Вторая книга, по мнению самого автора, написана совершенно другим языком. Как отметил Валерий Шубинский, "в последних стихах Агрис становится очень современным, но не за счет соответствия тенденциям современности, а путем создания своей собственной версии".

Богдан Агрис - это поэт, который остается верен традициям, но при этом открывает новые пути и возможности. Его творчество - это отражение его собственной версии современности, которая оригинальна и неповторима. Следующий шаг в его поэтическом путешествии вызывает ожидание и интерес, какое новое музыкальное звучание ему удастся обнаружить и привнести в мир поэзии.

Читать бесплатно онлайн Паутина повилика - Богдан Агрис

Что значит слово я

Судьба Богдана Агриса необычна. Родившийся в 1973 году, этот поэт должен был дебютировать одновременно с Игорем Булатовским, Андреем Поляковым, Марией Степановой, Полиной Барсковой – а дебютировал четверть века спустя вместе с теми, кто на четверть века моложе. Но дебютировал – совершенно «готовым», «взрослым» поэтом, принадлежащим по существу своему биологическому, а не литературному поколению. С великолепным и легким техническим умением, изощренностью, культурой стиха, которая когда-то никого не удивляла, а сейчас иных почти раздражает у дебютанта, но и с тем, что в центонные 90-е было дано немногим, – собственным языком. Которым он за два-три-четыре года и написал то, что могло писаться все эти двадцать пять лет.

На самом деле я, конечно, упрощаю. Философ (преподаватель философии) по специальности, Агрис писал «для себя» и в молодости. Потом, после долгого перерыва, он вернулся к поэзии – и уделил много внимания тому, чтобы изучить изменившийся «культурный контекст» и найти в нем свою нишу. Путь, пройденный им с 2017, когда я от критика Кирилла Анкудинова услышал его имя и его стихи, огромен.

Поздние дебюты (как у Анненского, у Кузмина) по-своему полезны. Человек оказывается сразу в двух хронологических измерениях. А многомерность всегда на пользу. Сейчас это особенно важно и болезненно, потому что мы, возможно, живем на сломе больших поэтических эпох. То, что нарабатывалось с 1950-х годов, отработало полный цикл и дожило до осени – поколение, дебютировавшее в 1990-е, было именно «осенним». А дальше приходит новый язык и новые люди, связанные с прежними очень сложно и неоднозначно. Поэтому голос «старого» человека, начинающий полноценно и как будто без оглядки на изменившиеся времена звучать сейчас, в особенно уязвимом положении. И не потому, что он рискует услышать от формальных литературных сверстников сакраментальное «ОК, бумер», – а потому, что он обречен на известное одиночество. Я не о практической стороне дела сейчас (Богдан Агрис человек активный, общительный и легко нашедший место в литературном процессе, его первая книга была замечена и оценена, о нем спорят, что очень редко случается). А о том, что затруднен непосредственный диалог. Даже с, казалось бы, близкими по духу и типу авторами, дебютировавшими после 2000 года. Они (скажем, Алла Горбунова, Василий Бородин, Дмитрий Гаричев) и близкие, да в ином воздухе живут, иначе дышат.

Но если уж мы заговорили о собственном языке, то вопрос в том, каков этот язык. Что ж, попытаемся описать его поподробнее.

Вот, пожалуй, характерный образец:

и дом, подраненный в лакуне световой,

и снег, распластанный вдоль тени боковой,

и фонаря скрипучий подмалёвок.

о как же ты, зима, бываешь непроста,

когда проходишь вдоль покатого клеста

и подмороженного клёва.

в трамвайных прорезях, приплюснутых и узких,

тогда глядят на божий свет полярные моллюски.

В свое время у Гарри Каспарова спросили, выиграл бы он у великого шахматиста XVIII века Филидора. Каспаров ответил, что у Филидора выиграл бы даже современный перворазрядник. Но это не значит, что он лучший, чем Филидор, игрок: просто он знает больше дебютных вариантов. Агрис великолепно владеет техникой дебюта. Мало кто так глубоко усвоил тот набор возможностей, который дает традиция. Тонкие интонационные цитаты – от Тютчева до Юрьева – намекают на это усвоение. Но дальше… дальше идет сдвиг, структурный надлом мира. И этот сдвиг достигается уже собственными средствами. «Покатый клест», «подмороженный клев» – что это, о чем? Постепенно мы начинаем это видеть, и изнутри видения мир становится иным. Из разного, барочного, богато, по-мастерски украшенного – почти прозрачным, призрачным.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: