Сплетение чар и крови

1

Я уныло провожала взглядом проплывающий мимо пейзаж. Деревья, деревья и снова деревья. Все начинало сливаться в общую массу сочетаний зеленых и коричневых тонов. Окно было приоткрыто и внутрь автомобильного салона врывался свежий воздух, разметающий мои черные волосы по лицу. Я то и дело убирала их с глаз, но они возвращались на место, пытаясь захватить все лицо. Я пожалела, что не собрала их в хвост, но все равно под рукой не было резинки.
Я пыталась вспомнить сколько мы уже сменили городов. И не могла назвать точную цифру. Слишком много их было. Мы нигде не задерживались надолго. И только в одном городе мы прожили почти восемь лет. Рекорд для нашей небольшой семьи. Хотя это и городом сложно назвать. Так, скорее деревушка на краю Германии. В моем представлении в таких местах люди живут сплочённо. Но тут было наоборот – люди были угрюмые, молчаливые, с вечно недовольными лицами. Они сторонились друг друга. Каждый сам за себя. У каждого – свои секреты, свой тяжелый груз на плечах. А нам только это и было нужно. Никто не лез в нашу жизнь. Можно было спокойно там прожить ещё лет десять и люди ни о чем бы не догадались. А может даже и все двадцать. Но все же мы с сестрами по меркам нашего вида были молодыми девушками. И жизнь в селе нас не устраивала. Там нечем было заняться, нельзя было развиваться. Душа тянула в мегаполис.
Но в последнем городе мы не смогли продержаться и год. В Санкт-Петербурге царила серость, часто шли дожди. И хоть мы относимся к пойкилотермному виду, но подстраиваться под окружающую температуру для нас стало настоящей пыткой. Хотелось разбавить серость яркими красками. На семейном совете было решено покинуть город и отправиться в Америку. А слякоть и затянутое тучами небо навсегда оставить позади. Только вперед – к изобилию цветов и новым впечатлениям.
Каждая смена города подразумевала и смену имени. Я их уже перестала запоминать. Да и зачем? Все эти личности были лишь отдаленной тенью меня. Лишь одно имя я помню отчётливо – данное мне при рождении. Наша мать успела дать нам только это – жизнь и имена. А потом ворвались они и наша жизнь стала сущим адом. Но сейчас и это имя не имело никакого значения. На некоторое время я стала Кейтлин Томпсон. Девушкой девятнадцати лет, рождённой в Америке. Пришлось в спешке придумывать новую легенду, покидая Санкт-Петербург. Пенелопе показалось, что она заметила в городе членов ордена Вознесения. Бекка же считала, что Пенелопа слишком увлеклась ролью старшей сестры и ей везде уже мерещилась опасность. Хотя последний раз мы видели членов ордена более семи лет назад. Тогда мы чуть было не попались, но вовремя успели скрыться от их зоркого глаза.
Несмотря на то, что у нас троих был одинаковый возраст, Пенелопа выглядела старше. Это ещё одна особенность нашего вида – хоть мы и сестры, рождённые в один день, но все разные. У нас не бывает близнецов. Вот Пен и стала играть то роль старшей сестры, то тети. И так вжилась в нее, что заменяла нам родную мать. И я понимала на сколько это тяжелая ноша для нее.
Вот и сейчас по нашей новой легенде мне было двадцать два, Бекке – девятнадцать, Пенелопе – двадцать шесть лет. Наши якобы родители погибли в автокатастрофе. Отец – коренной американец, мать – японка. Хоть мы и решили переехать жить в Америку, в наших чертах легко угадывались азиатские корни. Раскосые глаза, черные как смоль волосы, овал лица в виде аккуратного сердца, белоснежная кожа – будто бы сияющий жемчуг. Мы с Беккой были одинакового роста – 160 сантиметров, а вот Пенелопа была значительно выше на полголовы. Это тоже выделяло ее из нас троих. Но не это стало определяющим в выборе Пен на роль старшей. Она и мыслила иначе. Всегда была серьезнее нас. Так что если бы я получилась выше ростом или Бекка – это ничего бы не поменяло.