Право первой ночи. Танец огня

– Господин, – Мейден догадывалась, почему он злиться. – Если вы о том вечере, то…
– Пф-ф, – фыркнул князь в сторону.
Если бы не едва заметная морщинка между бровей, она, возможно, и поверила, что ему все равно.
– В таком случае я не понимаю, чем могла обидеть вас, – простодушно продолжила Мей.
– Вот еще! Впервые вижу пастушку с таким самомнением.
По лицу князя пробежала едва уловимая тень возмущения, но он тут же совладал с собой. Мейден могла бы возразить, но не стала. Благоразумней сейчас было бы помолчать.
Больше за весь вечер они не перекинулись ни словом.
Люди пили, ели, танцевали, а Мейден украдкой поглядывала на ночное небо. Полная луна в окружении многочисленных звезд сияла подобно тусклому солнцу. Для новобрачных неумолимо близился конец торжества, а потом… Мей весь день гнала от себя мысли о неизбежном, и сейчас всем ее страхам суждено сбыться.
Вот уже и кумушки встали из-за столов и собираются вместе. Перешептываются, поглядывая на невесту, хихикают. Сейчас их с Калебом проводят в дом, запрут там, а сами встанут под окнами. Будут подслушивать или даже подглядывать, чтобы молодые не уснули.
О том, что случится дальше, Мейден старалась не думать. Она попросту не могла представить, как окажется наедине с мужем, как Калеб будет прикасаться к ней.
Кумушки, будто почувствовав ее опасения, затянули похабную песенку и направились к молодым. Музыканты, заметив оживление, прекратили играть. Мей с ужасом вслушивалась в слова. Теперь, когда она была на свадьбе невестой, а не гостем, они перестали казаться ей веселыми. Мейден готова была провалиться от стыда сквозь землю каждый раз, когда слышала очередной шутливый совет, как стать и нагнуться, чтобы молодой муж не смотрел на других женщин.
– Хватит!
Мей не поверила своим ушам: властный голос Реймора оборвал песню на самом интересном месте.
Гости притихли и с недоумением уставились на своего господина, а тот спокойно продолжил:
– На правах владельца земель я решил благословить сей брак, взяв в свою постель невесту в ее первую брачную ночь.
Смысл слов дошел до Мейден не сразу. Она глянула на князя, который держался абсолютно бесстрастно, потом на мужа. С самообладанием у Калеба было намного хуже: его лицо перекосила злоба. Он выглядел жалко: раздавленный, униженный, бессильный что-либо изменить.
Мей и сама была поражена. Нет, она, конечно, знала, о праве первой ночи, но никогда не слышала, чтобы им кто-то пользовался. С другой стороны, и на свадьбах, где гостем был сам князь, ей до сих пор бывать не приходилось.
Она оглянулась по сторонам, стараясь найти глазами Стоунча, хотя знала наверняка: никто не станет за нее заступаться.
Дальше все было как в тумане. Князь взял Мей под руку и повел к карете. От страха ноги перестали слушаться, она спотыкалась на каждом шагу, но Реймор всякий раз спасал ее от падения.
Едва забравшись в карету, Мейден забилась в самый дальний угол. Внутри было темно и пахло кожей. Сидения скрипели, она зажмурилась, тело била мелкая дрожь. Вопреки ожиданиям, князь не спешил набрасываться на нее.
Осмелев, Мей приоткрыла один глаз. Реймор сидел напротив и, насколько можно было рассмотреть его лицо в лунном свете, сочившимся из окошка, наблюдал за ней.
– Не думал, что настолько тебе неприятен, – мрачно заметил он.