Чужой гость

Персонажи данного произведения являются вымышленными, любые совпадения с реальными людьми, настолько случайны, что я промолчу,,,

Вот уже второй месяц, я смотрю в потолок больничной палаты и не могу вспомнить кто я, откуда и что со мной произошло. Сколько мне лет? Тридцать или больше? А может быть все сорок или пятьдесят? Зеркала нет, да и забинтованную голову от подушки не оторвать, кружится и болит. Странно получается, я помню всё, названия предметов, людей, животных и весь мир! Абсолютно всё, кроме себя! Слышу, как шурша мягкими колёсиками вплывает капельница, а за ней совсем юная медсестра, с голубыми глазами ни симпатичном лице. – Как Вы себя чувствуете? – по-детски улыбается она. – Как новорожденный, который всё знает, но ещё не жил – отвечаю я, и тоже пытаюсь улыбнуться. – Сам главврач, велел, Вас, определить, в отдельную палату – участливо продолжает сестра, меняя стойку – Память, может вернуться, надо ждать. – А если, она не желает возвращаться? – я подставляю бедро для укола. – Возможно и так – девушка, вильнув округлым бедром, не спеша, двигает штатив к выходу – Только, спрашивать не будет. Спокойной ночи. И вновь, я наедине со своими пустыми мыслями, без воспоминаний, значимых событий и знакомых лиц. Каждый раз, просыпаясь, напряженно стараюсь уловить, хотя бы один, пусть даже размытый образ, но вижу только, нынешний медперсонал в белоснежной одежде. Опять далёкое, расплывчатое утро. Тишина. Она кричит, рвется наружу, как большая, раненная кошка, в предсмертном гневе, оставляя на душе след. След абсолютно чистого листа моей биографии.

Через месяц сняли повязку с головы и сделали фото, чтобы подать объявление, может кто и найдёт меня. Добрые люди. Прошла ещё неделя, меня переводят в общую палату и готовят к выписке, а так никто и не откликнулся. Больше, чем странно! Даже если я одинокий человек, должны быть знакомые, коллеги в конце концов. Значит я либо с другого города, либо…, не понимаю.

И вот наступил этот день. День, которого я боялся. Как бы противоестественно это ни казалось, но выздоравливать я не хотел по одной простой причине- мне некуда идти. Человек без имени. Человек-пустота. Как будто меня нет и никогда не было. Страшно.

Утром выдали вещи, в которых меня нашли на обочине грязной, весенней дороги Санкт- Петербурга. Короткий плащ, туфли да джинсы с рубашкой вот и все мои пожитки. Документов конечно же не было, как не было портмоне и телефона. – «Видимо беден как крыса церковная, хотя по вещам не скажешь» – подумал я, выходя на улицу и полной грудью вдохнул вкусный летний воздух. Беззаботное, чистое небо, слегка поддёрнутое перистыми облаками и яркое солнце, на которое я долго, щурясь смотрел, ни о чём не думая. Затем, словно, очнувшись тронул карман плаща, в котором лежал не новый телефон, отданный мне одним из докторов, а в нём контакты и адреса городских центров помощи людям, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. А у меня какая ситуация? Её нет, никакой, есть только……….Ничего нет. Решив, что позвоню в центр ближе к вечеру я отправился гулять по городу имея при себе небольшую сумму, выданную всё тем же добросердечным доктором. Было неловко брать деньги, но Илья Андреевич, так звали пожилого врача, сунул деньги мне в руку, добавив при этом: – Люди должны помогать друг-другу, как бы тяжело ни было самому. Запомните это молодой человек и дай Вам бог найти себя – он развернулся и ссутулившись направился по коридору, к своим пациентам. Я смотрел ему вслед думая, что не знаю этот мир и ничего не чувствовал в своей душе. Ни любви, ни ненависти, неприязни или расположения к кому-либо из живущих на земле. Сухая губка громадных размеров, которая впитывает как девственно-чистую, так и скверно-грязную воду.