Он вернулся, чтобы встретиться с тем, что осталось. Его жена исчезла, как будто растворилась в воздухе, оставив после себя лишь одну туфлю, забытую у порога. На подошве всё ещё цеплялись кусочки земли, словно она просто вышла на улицу и исчезла без следа, ни крика, ни прощания.
Дом, который он унаследовал от тётки Эмилии, не выглядел заброшенным — он был намеренно запечатан. Все окна были затянуты плотной бумагой, а дверь, обмотанная цепями, не имела замков. Это не похоже на попытку не впустить кого-либо — скорее, наоборот. Как будто это место было заточено, чтобы никого не выпускать.
Когда Эдвард коснулся стены, ему показалось, что она дышит. Это была не простая конструкция из гипса или кирпича — это была живопись из кожи с пульсирующими венами, и из глубины до него доносился шёпот: «Ты пришёл слишком поздно…» Это не было призраком или простым сном — это был миф, который утратил свою сказочную оболочку. Страх, выросший на потере сотен душ, обрел физическое воплощение. Он поглощал...
Дом, который он унаследовал от тётки Эмилии, не выглядел заброшенным — он был намеренно запечатан. Все окна были затянуты плотной бумагой, а дверь, обмотанная цепями, не имела замков. Это не похоже на попытку не впустить кого-либо — скорее, наоборот. Как будто это место было заточено, чтобы никого не выпускать.
Когда Эдвард коснулся стены, ему показалось, что она дышит. Это была не простая конструкция из гипса или кирпича — это была живопись из кожи с пульсирующими венами, и из глубины до него доносился шёпот: «Ты пришёл слишком поздно…» Это не было призраком или простым сном — это был миф, который утратил свою сказочную оболочку. Страх, выросший на потере сотен душ, обрел физическое воплощение. Он поглощал...
10 страниц