Рассказы дяди Леши для парнишек и девушек тоже

Вот кто придумал, что "детство беззаботное"? У меня их, забот этих, была просто охапка. Каждый день появлялась куча новых. Зато точно могу сказать – удовольствие состояло в том, что все эти заморочки, или почти все, оказывались мною преодолимы. Про большинство из которых родители даже не знали. Я сам с ними разбирался.

Это было особое, клёвое ощущение, потому что я воспринимал себя почти ничем не уступающим взрослым: самостоятельным и успешным. Разве что не целовался с девчонками у всех на виду… Да, если быть честным, ещё тогда совсем не целовался. А так, что касалось большинства остальных вопросов, то никакой разницы я не видел! Ну, как мне тогда казалось.

К тому моменту я был достаточно зрелым пацаном: мне исполнилось двенадцать, и я тогда уже знал, откуда дети берутся. По моим наблюдениям они появлялись у тех дядь и тёть, кто много целуется. Во всяком случае, такая устойчивая взаимосвязь очень хорошо просматривалась.

Наверно мне было тогда ещё не до девчонок. Но тяга к совместному общению у меня уже сильно обозначилась. И многое, что поднималось при виде симпатичной девчонки. Где-то там, глубоко во мне, что-то начинало шебуршиться и глупить… И дёргать меня изнутри как за ниточки. И я был похож рядом с ними на клоуна с причудами.

Впрочем, сейчас не об этом…

Ну, так вот, был у меня очень замечательный приятель – Мишка, который младше меня на год. Он считал меня "Всезнайкой", и, несмотря на свою бесшабашность и рисковые проказы, из-за чего тот часто оказывался в детской комнате милиции, но именно я для него являлся большим авторитетом и ведущим заводилой многих наших подростковых начинаний.

Мы были как родные братья. Всё лето проводили вместе за играми, рыбалкой и развлечениями, и прочими важными делами. В общем, за всем тем, что и называется настоящая жизнь! Ну, если не жизнь, то летние каникулы!

В эту ночь мы планировали пойти на рыбалку.

В нашей полноводной и большой реке в основном ловилась крупная рыба. Чаще всего это были карпы, который достигали веса до двадцати килограмм. Когда такого поймаешь, то он хрюкал как поросёнок, да и размером почти как тот. Вытащить такого мы бы сами не смогли, потому как сил на подобного "кабанчика" попросту не хватало. А вот та рыба, что была поменьше хотя бы килограмм семи-восьми, как раз такая для нас, пацанов, уже являлась желанной и ценной добычей.

Сам я с юга, и у нас там существовали свои какие-то прижившиеся словечки. В нашей местности всем известного карпа именовали "ко́роп", "коропчу́к". Поэтому и я буду дальше иногда его называть именно так, а вы постарайтесь отнестись не очень строго, а, как сейчас принято говорить, толерантно (пожалуй, тут это понятие имеет самое правильное употребление) к принятым для общения в разных областях словам: Россия – она ведь большая, и всех своих людей добром и любовью привечает, и за язык и говор совершенно точно никого не осуждает. Если я буду по привычке так называть нашу добычу, то, чтобы вы не терялись в непонятках, я сейчас вам об этом заранее и говорю.  Просто у рыбаков есть много своих словечек, которые не все понимают.

Так вот, иногда нам с Мишкой на рыбалке везло, и тогда мы могли после поклёвки, когда закидушка заверещит громко и радостно над рекой, выудить крупную рыбину килограмм даже до десяти. А чуть меньше, так и вообще вытаскивали постоянно. Без добычи с рыбалки редко оставались. А если приходили пустые, то, значит, продали её по дороге. От хозяек, желающих её купить, отбою не было.