Все жанры Все авторы
Собор Парижской Богоматери - Виктор Мари Гюго

Собор Парижской Богоматери

Страниц

330

Год

2023

Виктор Гюго – великий французский писатель, известный своим романтизмом и богатым воображением. Его произведения, пропитанные яркими эмоциями и трогательными сюжетами, завораживают читателей по всему миру. Особенно выделяется его знаменитый роман "Собор Парижской Богоматери", где он воссоздает яркую картину французского Средневековья с помощью своего поразительного воображения.

Основные герои этого романа невозможно забыть. Эсмеральда, гордая цыганка, Феб, блистательный красавец, Квазимодо, уродливый звонарь, и священник Фролло, терзаемый ревностью - каждый из них вызывает яркие эмоции у читателей.

Однако, роман Виктора Гюго - это не только прекрасная история и увлекательный сюжет, но и мощное естественное описание прошлого. Автор воссоздает образы и атмосферу Средневековья с великолепной точностью, заставляя чувствовать читателя, как будто он стоит на улицах Парижа в то время.

Также, в настоящем издании романа Виктора Гюго представлены иллюстрации французских художников XIX века. Эти иллюстрации придают особый шарм и атмосферу произведению, позволяя читателям еще глубже погрузиться в мир романтики и истории.

Знаменитые произведения Виктора Гюго навсегда останутся в сердцах читателей и будут восхищать своим творческим великолепием. Каждый, кто прочитал его романы, будет помнить и ценить эти уникальные произведения литературы.

Читать бесплатно онлайн Собор Парижской Богоматери - Виктор Мари Гюго

© Н. А. Коган (наследник), перевод, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство Иностранка®

* * *

Несколько лет тому назад, осматривая Собор Парижской Богоматери, или, выражаясь точнее, обследуя его, автор этой книги обнаружил в темном закоулке одной из башен следующее начертанное на стене слово:


’ΑΝΆΓΚΗ[1].


Эти греческие буквы, потемневшие от времени и довольно глубоко врезанные в камень, некие свойственные готическому письму признаки, запечатленные в форме и расположении букв, как бы указывающие на то, что начертаны они были рукой человека Средневековья, и в особенности мрачный и роковой смысл, в них заключавшийся, глубоко поразили автора.

Он спрашивал себя, он старался постигнуть, чья страждущая душа не пожелала покинуть сей мир без того, чтобы не оставить на челе древней церкви этого стигмата преступлений или несчастья.

Позже эту стену (я даже точно не припомню, какую именно) не то выскоблили, не то закрасили, и надпись исчезла. Именно так в течение вот уже двухсот лет поступают с чудесными церквями Средневековья. Их увечат как угодно – и изнутри и снаружи. Священник их перекрашивает, архитектор скоблит; потом приходит народ и разрушает их.

И вот ничего не осталось ни от таинственного слова, высеченного в стене сумрачной башни собора, ни от той неведомой судьбы, которую это слово так печально обозначило, – ничего, кроме хрупкого воспоминания, которое автор этой книги им посвящает. Несколько столетий тому назад исчез из числа живых человек, начертавший на стене это слово; в свою очередь исчезло со стены собора и само слово; быть может, исчезнет скоро с лица земли и сам собор.

Это слово и породило настоящую книгу.


Март 1831

Книга первая

I. Большой зал

Триста сорок восемь лет шесть месяцев и девятнадцать дней тому назад парижане проснулись под перезвон всех колоколов, которые неистовствовали за тремя оградами Ситэ, Университетской стороны и Города. Между тем день 6 января 1482 года отнюдь не являлся датой, о которой могла бы хранить память история. Ничего примечательного не было в событии, которое с самого утра привело в такое движение и колокола, и горожан Парижа. Это не был ни штурм пикардийцев или бургундцев, ни процессия с мощами, ни бунт школяров, ни въезд «нашего грозного властелина господина короля», ни даже достойная внимания казнь воров и воровок на виселице по приговору парижской юстиции. Это не было также столь частое в XV веке прибытие какого-либо пестро разодетого и разукрашенного плюмажами иноземного посольства. Не прошло и двух дней, как последнее из них – это были фламандские послы, уполномоченные заключить брак между дофином и Маргаритой Фландрской, – вступило в Париж, к великой досаде кардинала Бурбонского, который из угождения королю должен был скрепя сердце принимать неотесанную толпу фламандских бургомистров и угощать их в своем Бурбонском дворце представлением «весьма прекрасного моралите, шуточной сатиры и фарса», пока проливной дождь заливал его роскошные ковры, разостланные у входа во дворец.

Событие, которое 6 января «взволновало всю парижскую чернь», как говорит Жеан де Труа, было двойное празднество, объединившее с незапамятных времен праздник Крещения с праздником шутов.

Вам может понравиться: