Курортный роман
Одарка Скеля, в санаторий прибыв,
Во всем искала выгоду и прибыль
В колхозной кашеварила столовой,
Поэтому разъелась, как корова.
С харчей, снимая постоянно пробы,
Взрастила ненасытную утробу.
Проблемой аппетита не страдала,
Взяла с собой семь килограммов сала,
Два чемодана лихо притащила,
Ее природа силой наделила.
Как будто отобрала для сумо
Сама багаж составила с умом.
Ведь ради экономии дензнаков,
Упаковала оптимально с гаком.
Одежды минимум и максимум харчей,
Чтоб не сосал под ложечкою червь.
Наслышана, что кормят скудно,
А без жратвы печально, нудно.
Консервами хохлушка запаслась,
Для отдыха, лечения, жизни всласть.
На грязи из Полтавы прикатила.
Ей тридцать лет, младенца не родила.
Бесплодие, как приговор, диагноз.
Одна надежда, что помогут грязи.
Излишний вес тому причина,
Ест до отвала гарная дивчина.
Вес —145 кг, рост – 190.
Такую тушу прокормить непросто
И потому с собой взяла харчи,
Чтоб жевать, когда живот урчит.
– Вам надо строго соблюдать диету, —
Давал сексолог точные советы. —
Вы тяжелы, как будто из металла.
Хот-дог не ешьте, не смакуйте сало
Вкушайте фрукты, овощи и соки
И сразу похудеете до срока.
Исчезнут складки жировые,
Появятся желания шальные.
Пока инстинкты человеком правят,
Ему нужны интимные забавы.
– А как по мне, дружок любезный,
Что в рот полезло, то полезно, —
Ему Одарка гордо отвечала
И головой, как маятник, качала. —
Ведь едоку сам организм подскажет,
На блюдо очень вкусное укажет.
И потому не обессудьте, снова
Желудок свой я радовать готова.
– Вы ешьте, чтоб калорий было мало
Да, – головой опять она кивала,
А на досуге сало уминала.
Национальный сей продукт
Хохлы не зря наркотиком зовут.
А чем еще, прикажите, гордиться?
На сале том откормлена девица.
«Меню в столовой лишь на зуб.
С таким питанием, как ходячий труп, —
Взирая в блюда, сетовала Скеля.
Вес прибавляла, грамма не худея.
Цыбулей номер, чесноком пропах,
Лоснилось сало на ее губах…
Косметику, крем презирала,
Усердно щеки салом натирала.
И обходилась без помады,
Ведь часто ела, ритуала ради.
И вскоре тараканы завелись,
Такая ей была по нраву жизнь.
Когда вокруг курортницы гудели,
Мол, баба-чудо в богатырском теле.
Одарка гордо, твердо отвечала:
«Нет от того ни грусти, ни печали.
Зимой тепло, а летом – много тени».
Соперницы от истины немели.
В уютный кабинет, придя с утра,
Протиснулась ходячая гора
В лице невозмутимой Скели.
И обомлел на миг сексолог Беня.
– Вес 147? – удивился доктор,
Очки с досадою бережно протер он. —
Сложна проблема, это вам не шутки,
Два килограмма набрали за сутки.
И, если эти темпы сохранятся,
То не придется долго удивляться.
К концу сезона двести наберете.
Наверно, постоянно что-то жрете?
– Да, ем, и мне жевать охота,—
Хот-дог, две порции достала
И челюстями сочно разжевала.
– С таким неутолимым аппетитом
Вес возрастет, а с ним и габариты.
Дверь станет в кабинет мала,
Реальный риск сойти с ума
От тяжести, одышки, перегрузок,
Когда мозгами управляет пузо,
Желудок постоянно пищу жаждет
И организм он подорвет однажды.
– Коль буду голодать, обвиснет кожа
И стану на скелет тогда похожа,
Останется большой лишь рожа, —
Ему Одарка смело возразила. —
А я хочу быть пышной и красивой.
Питаюсь плотно, зная меру,
Своим инстинктам свято верю.
Советами, пожалуй, сыт не будишь,
Здоровье драгоценное загубишь.
Дан человеку рот, желудок,
