Ритуал смерти

Галина торопилась, ей нужно было успеть на первый проходящий мимо станицы автобус. Автобус шел в город около пяти утра. Чтобы сократить путь, она шла через небольшую лесопосадку, так поступали все жители, кому нужно было выйти к трассе. В посадке росли дубы и клены, и смородина. Смородина за десятилетия стала дикой и в ее заросли практически не пробраться, да и ягоды никто не собирал, слишком кислые были.

Через посадку шла хорошо просматриваемая широкая тропа. От последних домов до леса буквально несколько минут ходьбы по тропинке, огибающей старый пруд. Пруд давно заброшен, зарос камышом и тиной. По берегам росли огромные ивы, склоняющие свои косы к воде.

На рассвете над прудом стоял туман, первые лучи солнца едва показались на горизонте. Женщина ускорила шаг, ей было не по себе в этом месте. На секунду она машинально посмотрела на пруд. Сквозь туман она увидела девушку. Та стояла на мосту, а потом вдруг пропала. Странно.

Природное любопытство победило, и Галя сошла с тропинки, подошла ближе. Чем ближе она подходила, тем страшнее ей становилось. Природу страха она не могла объяснить, словно мороз по коже в яркое солнечное утро. Солнце вдруг пропало, Галя очутилась в густом тумане. Она дошла уже до моста, над которым склонилась огромная ива.

Еще издалека женщина приметила, как что-то болтается на ветке, то ли тряпка, то ли платье. Может кто чудил ночью и одеться забыл? Про себя она хмыкнула, вот и новость для обсуждения с подругой.

Подняв голову, Галина на мгновение лишилась дара речи и вообще способности мыслить трезво.

На толстых ветвях дерева была распята девушка в белом платье, похожем на ночную рубаху. Голова девушки свесилась на грудь, кожа на руках и ногах бледная и грязных потеках. Черные длинные волосы падали на лицо, и Галя не узнала девушку. То, что незнакомке помощь не требуется женщина поняла сразу. Тяжелые гвозди, вбитые в запястья и щиколотки не давали телу упасть.

Открывая и закрывая рот, словно ей не хватало воздуха, Галя несколько мгновений смотрела на тело. Опомнившись, она бросилась бежать обратно в станицу, забыв про все на свете.

Галина добежала до крайнего дома, в котором жил местный фермер, дядя Федя, и стала стучать в калитку. Его огромная собака, породы алабай залаяла во дворе. Пес по кличке Разбой по двору бегал свободно, никогда на привязи не сидел, и сейчас норовил открыть калитку и растерзать незваных гостей в столь раннее утро. Хотя фермер давно встал и собирался завтракать.

– Кого там с утра принесло? Разбой замолчи, – собака послушно замолчала, а хозяин подошел к калитке. Едва он открыл, как Галина кинулась ему на грудь в истерике.

Федор Емельянович завел испуганную женщину в дом, усадил за стол и постарался расспросить ее. Галя залпом выпила стакан воды и стала рассказывать.

– Мне в город в клинику надо было, наш то автобус только в семь первый, а мне в это время там уже надо быть. На такси дорого кататься, вот и вышла к первому проходящему. Еще только рассветало. Над прудом, вот странность, туман стоял, да такой густой. Солнце спряталось, – рассказывала Галина

– Ты ближе к делу то, про природу потом расскажешь, – строго сказал хозяин дома.

– Так я и веду к этому. Я тряпку белую увидела, а еще девчонку на мосту. Ну стало мне любопытно, что там и пошла. А там, – она снова зарыдала.