Дорога на Голгофу, серия «Фемидизм Кандинского»

ЧЕЛОВЕКУ СВОЙСТВЕННО ОШИБАТЬСЯ,

а ошибившись – нервничать

Особенно сильно человек нервничает, если следствием ошибки стало уголовное дело, допросы, протоколы и прочие прелести общения с правоохранительной системой.

Нервное напряжение человека, кружившего на черном седане вокруг здания N-го районного суда города Москвы, достигло апогея. Звали человека Сергеем Викторовичем Зарубиным, он опаздывал, дергался и, как назло, не мог найти парковку. Он нарезал круги по периметру квартала в надежде на свободное место и сквозь зубы отчаянно ругался. За пять минут безрезультатных перемещений вокруг дворца правосудия досталось всем: и старухе, из-за которой он вляпался в историю, и дознавателю с рыбьими глазами, бравшему у него показания, и адвокату, назначившему встречу не в строгом кабинете, где можно спокойно посидеть и всласть посетовать на несправедливость жизни, а в здании суда, куда его в скором времени повлекут, если защитник не оправдает рекомендаций.

Надо заметить, по поводу адвоката Сергей Викторович испытывал смутные, но вполне обоснованные сомнения. Обратиться именно к этому специалисту рекомендовал начальник жены. По его словам, в прошлом году пройдоха вытащил совершенно безнадежное дело, связанное с земельными участками под застройку. Рекомендация прозвучала солидно, но прежде, чем позвонить, Сергей Викторович посмотрел в интернете отзывы, и некоторыми из них был фраппирован. С одной стороны, адвоката много благодарили за благоприятный исход. А с другой – эпитеты «козел» и «психопат» заставляли крепко задуматься о целесообразности обращения именно к этому человеку. Однако других рекомендаций у Сергея Викторовича не было, а стало быть, и выбора тоже. Он позвонил, но адвокат звонок сбросил, а через минуту в мессенджер Зарубину упало сообщение с предложением представиться и изложить суть дела. Сергей Викторович сообщил, что речь идет о ДТП с наездом на пешехода, и попросил о встрече, которую ему и назначили в здании N-го районного суда.

В назначенный час он тщетно искал возможность притулить к бордюру свою немолодую «тойоту», и когда такая возможность представилась, опаздывал уже на десять минут.

Выйдя из машины, Зарубин загрустил. Май на излете, новое яркое солнце слепит глаза, липкие березовые листья шелестят под дыханием теплого ветра, карп идет на нерест. Самая рыбалка теперь на Волге, а он под подпиской о невыезде. Гадство какое.

Массивная деревянная дверь казенного дома пропустила Сергея Викторовича внутрь и легким пинком подтолкнула к рамке металлодетектора, миновать которую сходу он не смог, ибо непосредственно перед его глазами оказалась спина какого-то гражданина, одетого в синюю рубашку. От рубашки исходил аромат застарелого пота, под рукавами белели разводы соли. Складки на затылке гражданина, поросшего серебристыми иглами, пребывали в растерянности.

– Мне в двести семнадцатый, – проникновенно пояснял затылок.

– Паспорт предъявите, – говорил охранник, сидевший за конторкой.

– Нету. Вроде был, а сейчас нету, – оправдывался затылок.

– Проход в здание суда осуществляется только по предъявлении паспорта или иного документа, удостоверяющего личность, – не сдавался охранник.

– Забыл, что ли… – грустил затылок.

– Удостоверяющий документ, – равнодушно отвечал охранник.