Спецназовец. Взгляд снайпера - Андрей Воронин

Спецназовец. Взгляд снайпера

Страниц

220

Год

2011

В мире спокойствия Юрию Якушеву, бывшему бойцу ГРУ, было сложно определить, кто на его стороне, а кто считать врагом. За последние полтора года в нашем городе обнаружились несколько безголовых трупов, указывающих на присутствие серийного убийцы, известного как Зулус. Его смертоносная привычка уносить головы жертв с места преступления заставляет население задуматься о границе между добром и злом. Часто маска друга скрывает лицо врага.

Преступниками, чьи преступления остались безнаказанными, становятся его основной целью, но Зулус продолжает уходить от милиции уже второй год. Его неуловимость свидетельствует о его доступе к самой последней оперативной информации. Спецназовец? Или сотрудник правоохранительных органов? Что, если он является одним из тех, кто пытается его поймать? Или, возможно, за Зулусом стоит начальник убойного отдела МУРа, бывший сослуживец Якушева?

Безусловно, возникает множество вопросов и версий о личности Зулуса. Однако ни одно доказательство не может определенно ответить на вопрос "кто". Юрий Якушев, рискуя собственной жизнью, решает найти ответ и выдать Зулуса в руки правосудия.

Читать бесплатно онлайн Спецназовец. Взгляд снайпера - Андрей Воронин

© Подготовка и оформление Харвест, 2011

Глава 1

Майская ночь гремела и щелкала соловьиными трелями, которые волнами наплывали из темных приречных кустов за забором вместе с густым, кружащим голову ароматом цветущей сирени. Где-то далеко, за лесистым северо-западным горизонтом, вспыхивали и гасли, временами сливаясь в дрожащее бледное зарево, голубоватые зарницы. Там бушевала гроза, но здесь мягкий, как темный бархат, ночной воздух оставался спокойным, почти неподвижным, и даже раскаты далекого грома сюда не долетали. Судя по тому, что соловьи и не думали умолкать, гроза обещала пройти стороной, не задев раскинувшийся на приречной круче дачный поселок даже краешком крыла.

Положа руку на сердце, Анатолий Георгиевич Журбин не мог решить, хорошо это или плохо. Он любил ночное буйство стихии; было невыразимо приятно, сидя в удобном кресле с сигаретой в одной руке и рюмкой в другой, при вспышках молний наблюдать, как гнутся и раскачиваются под порывами ураганного ветра деревья, как сверкает, подобно нитям крупных стеклянных бус, рушащаяся с раздираемого бурей неба вода, слышать удары грома, плеск дождя, шум ветра и бравурный гимн бурлящих в водостоках пенных струй.

А с другой стороны, такие вот спокойные, мягкие соловьиные ночи он тоже любил и особенно ценил из-за скоротечности этой волшебной поры. Наслаждаться зрелищем ночной грозы можно и в августе, и даже в октябре, а вот соловьев тогда уже не послушаешь. Так что пусть лучше поют, а зарницы на горизонте послужат приятным дополнением к этому бесплатному концерту…

Окно было открыто настежь, но ни один, даже самый отчаянный, комар в него не проникал. Торчащая из розетки в углу зеленая пластиковая коробочка фумигатора с тлеющим красным глазком контрольной лампочки делала свое дело, отпугивая крылатых кровопийц. Вспомнив о ней, Журбин подумал, как все-таки далеко шагнул научно-технический прогресс всего за пару последних десятилетий. Мобильная связь, компьютеры, Интернет, объемное телевидение плюс великое множество вот таких маленьких, в два счета ставших привычными и практически незаметными удобств, как этот копеечный фумигатор, сделали жизнь намного комфортнее и легче. Конечно, за все на свете приходится платить, в том числе и за прогресс. Экология чем дальше, тем хуже, по телевизору постоянно пугают концом света и тут же пытаются успокоить: ничего, братцы, с учетом качества нынешней жратвы и выпивки дожить до мировой катастрофы – дело практически немыслимое…

В свои тридцать восемь Журбин был не лишен поэтической жилки и любил пофилософствовать – в основном наедине с собой, поскольку хорошо знал цену своей философии и давно уже не надеялся поразить хоть кого-нибудь, пусть даже и собственную жену, глубиной и смелостью суждений. Но было приятно сознавать себя отличным от подавляющего большинства обитателей гигантского, задыхающегося в собственных нечистотах мегаполиса, которых давно уже не интересует ничто, кроме денег и телевизора. Знать, в какое время года поют соловьи (и зачем они это делают), получать удовольствие от созерцания ночной грозы и первого снега, рассуждать о природе вещей, потягивая коньяк сорта экстра-олд и наблюдая за пляской огня в закопченной пасти камина… Все это, конечно, не помогало вести бизнес, но и не мешало. Это было то, что принято называть внутренним содержанием, и Журбин искренне полагал, что без этого самого содержания человек превращается в ходячий труп, в биологическую машину для зарабатывания денег и уплаты налогов. А всепланетная свалка промышленных отходов, населенная многомиллиардными толпами живых калькуляторов, – явно не то, ради чего Господь Бог затевал возню с сотворением мира. И потом, на что роботу деньги?