Неволшебник

Это был день премьеры в самом обычном, неприметном, но отнюдь не захудалом кинотеатре. Всё было подготовленно: плёнка склеена, звук отрегулирован, костюм вычищен и с заботою выглажен. И вот уже одна примечательная деталь: он настолько волновался, что даже и не подумал, кому он будет показывать свой костюм в одинокой комнате технического оборудования.

Алёша не сказать, что был очень любопытным пластилиновым человечком. Принимая во внимание тот факт, что жил он в мире не только пластилиновом, но и состоящим из двух цветов, – чёрного и белого, – становится ясно, что если он от других жителей этого мира и отличался, то худо-бедно, разве что. Внешность его была вполне располагающая, пускай и не то, чтобы привлекательная: голова его была кругленькая, ножки и ручки как продолговатые колбаски, и не толстые, и не худые, и не длинные, и не короткие, а туловище – как туловище. В целом, за некоторыми исключениями, он был такой же, то есть чёрный с некоторыми блеклыми пятнами, а не белый с небольшим осадком чёрного, как многие любили себя считать. Это и вправду занимательно, если задуматься: среди населявших этот мир пластилиновых людей, большинство, согласно авторитетному ПДСО (Пластилиновому Двуцветному Статистическому Опросу), верили, что они цвета именно белого, как некоторые выразились, «с оттенками чёрного», а не чёрного с редкими проблесками белого. Но Алёша, в отличие от них, был иного мнения о себе, и вот почему.

Цвет порой был и вовсе больной темой для здешних обитателей. Некоторым нравилось высматривать в себе серый цвет, как-то логически умозаключать свою «чёрно-белость», однако, это часто приводило к конфликтам и ссорам: говорили про таких, мол, многое себе позволяют, смешивая; мол, не положено. Поэтому и видели себя, во многом, или белыми, или чёрными. В этом-то и причина того, что самым распространённым и, к слову, уже вошедшим в моду чувством между «пластилинами» и «пластилинками» стало разочарование: когда двое влюблялись друг в друга, что происходило крайне редко, то через короткий промежуток времени их пластилиновую сладость резало обидное огорчение, что, дескать, вот, мне верилось изначально, что у тебя чёрного лишь оттенок, а оказывается, что это белого у тебя несколько пятен. Алёше довелось однажды влюбиться, и, не желая уделять время длительным и затруднительным размышлениям о своеобразии сосредоточения в себе этих двух цветов, он предпочёл заклеймить себя чёрным навсегда.

Алёша вспомнил о времени и посмотрел на часы. Убедившись, что у него остаётся каких-то восемь минут, он вновь осмотрел себя с ног до груди, сбросив подбородок на грудь и выбросив руки слегка вперёд. Он снова пришёл в замешательство: ему было сложно понять, что было чернее – его костюм или он сам.