Все жанры Все авторы
Положение во гроб - Михаил Веллер

Положение во гроб

Страниц

10

Год

—

"Усоп. Торжество, наполненное грустью и печалью. Такова участь человека. (Глубокий вздох.) Водоватов ушел из этой жизни с достоинством и благородством: ушел из нашего секретариата, где он старался на протяжении долгих лет. Он провел последние дни в палате больницы Четвертого отделения, где ему было обеспечено комфортное пребывание, уединение и возможность наблюдения за его состоянием сменяющимися коллегами, отвечающими за регламент и сообщающими о его болезни остальным членам. Что касается его состояния - семьдесят четыре года, страдания от стенокардии, уже второй инфаркт; но остается намеченной нашим писателем страстью, его собрание сочинений в "Советском писателе" в четырех томах, его двухтомнике в "Худлите", достойных наград - двух орденов и медалей, членство в редколлегиях и комиссиях, зарубежные поездки, участие во встречах и совещаниях; его наследники, дети и внуки, преданность любви и уважения со стороны молодого поколения писателей, которые были вдохновлены его произведениями. Как знак уважения к его достижениям, Харон привез не обычную лодку, а роскошную гондолу, чтобы проводить Усопа в последний путь с достоинством и характеризующим его заполненной смыслом жизнью..."

+ Дополнительная информация:
К сожалению, поэту Ивану Водоватову удастся уйти из нашей жизни после долгой и трудной борьбы с болезнью. Его важная роль в секретариате и огромный вклад в литературу были высоко оценены в соответствующих изданиях и признаны ценными в профессиональных кругах. Его смерть оставила ощутимую пустоту в нашем коллективе и мире литературы в целом. Он оставил незабываемый след в сердцах своих близких, коллег и многочисленных поклонников его таланта.

Читать бесплатно онлайн Положение во гроб - Михаил Веллер

* * *

Усоп.

Тоже торжество, но неприятное. Тягостное. Дело житейское; все там будем, чего там. (Вздох.)

Водоватов скончался достойно и подобающе: усоп. Как член секретариата, отмаялся он в больнице Четвертого отделения, одиночная палата, спецкомфорт с телевизором, индивидуальный пост, посменное бдение коллег, избывающих регламент у постели и оповещающих других коллег о состоянии. Что ж – состояние. Семьдесят четыре года, стенокардия, второй инфаркт; под чертой – четырехтомное собрание «Избранного» в «Советском писателе», двухтомник в «Худлите», два ордена и медали, членство в редколлегиях и комиссиях, загранпоездки, совещания; благословленные в литературу бывшие молодые, дети, внуки; Харон подогнал не ветхую рейсовую лодку, а лаковую гондолу – приличествующее отбытие с конечной станции вполне состоявшейся жизни.

Газеты почтили некрологами; Литфонд выписал причитающиеся двести рублей похоронных; и гроб, в лентах и венках, выставили для прощания в Белом зале писательской организации.

К двенадцати присутствовали: от правления, от секции прозы, от профкома, месткома и парткома, от бюро пропаганды и Совета ветеранов; посасывали валидольчик одышливые сверстники, уверенно разместились по рангам и чинам сановные и маститые; подперли стенку перспективные из Клуба молодого литератора, привлекаемые в качестве носителей гроба (лестница). Родня блюла траур близ изголовья бесприметно и обособленно.

Минуты твердели и падали; в четверть первого выступил вперед и встал в головах второй (рабочий, так называемый) секретарь Союза, Темин, с листком в руке. Склонением головы обозначив скорбь, он выдержал паузу, давая настояться тишине, явить себя чувству, и профессионально открыл панихиду:

– Товарищи! Сегодня мы прощаемся с нашим другом, коллегой, провожаем в последний путь замечательного человека, большого писателя и настоящего коммуниста Семена Никитича Водоватова. Всю свою жизнь, все силы, весь свой огромный талант и щедрую душу Семен Никитич без остатка отдал нашей Родине, нашему народу, нашей советской литературе.

Семен Никитович родился… («Совсем молоденьким парнишкой впервые переступил он порог редакции», – взглядом сказал один маститый другому. – «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо», – ответил взгляд.)…В сорок девятом году Семен Никитович выпустил свой первый роман – «Стальной заслон», тепло отмеченный критикой, и был принят в ряды Союза писателей СССР…

И еще пять минут (две страницы) освещал Темин творческий путь покойного, завершив усилением голоса на вечной памяти в сердцах и высоком месте в литературе.

Следом поперхал, оперся тверже о палочку Трощенко и в мемуарных тонах рассказал, каким добрым и интересным человеком был его старый друг Сема Водоватов и как много и упорно работал он над своими произведениями. И такое возникло ощущение, что Трощенко словно прощается ненадолго с ушедшим, словно извиняется перед ним, что из них двоих не он первый, и слушали его с сочувствием, отмечая и ненарочитую слезу, и одновременно инстинктивное удовлетворение, что он переживает похороны друга, а не наоборот.

Некрасивая, условно-молодая поэтесса Шонина вцепилась коготками в спинку ампирного стула и продекламировала специально сочиненные к случаю, посвященные усопшему стихи; стихи тоже были некрасивые, какие-то условно-молодые, со слишком уж искренним и уместным надрывом, но все знали, что Водоватов ей протежировал, звонил в журналы, даже одалживал деньги – из меценатства, без оформленной стариковско-мужской корысти, и это тоже производило умиротворяющее, приличествующее впечатление.

Вам может понравиться: