Кому вручить цветы?

I

Роман Палыч Мортиров сидел в своей квартире и медленно сходил с ума. Судя по всему, от скуки.

Попробовал было прилечь, но услужливая постель, как надоевшая жена, мгновенно опротивела. Решил присесть с чашкой полурастворимого кофе (ужасный дефицит откуда-то из созвездия Тараканов), но после первого же глотка яростно швырнул её в стену.

Чашка, прицельно отброшенная стеной, плавно отскочила назад (ох уж это хвалёное мягкое, небьющееся стекло!) и точно спланировала на прежнее место на журнальном столике. Туда, откуда секунду назад и была запущена в полёт. Тем временем вылившийся кофе по инерции продолжил свой путь, ударившись о стену и растёкшись на ней безобразным коричневым пятном; однако стена мгновенно всосала его в себя, где в ту же секунду отправила на утилизацию в глубины скрытой, встроенной внутрь канализации. Пятно, не успев как следует покрасоваться на полиэстровых1 обоях, было немедленно смыто, обесцвечено и продезинфицировано этими же обоями.

Стена на этом не успокоилась и вежливо поинтересовалась у хозяина на предмет того, а не сменить ли ей попутно свой колер?

– Да иди ты!.. – мгновенно рявкнул в ответ Роман Палыч, чем послал «интерактив» квартиры в глубокий, но беспокойный спящий режим.

Мортиров встал с кресла, подошёл к стене. Внимательно оглядел то место, в которое предположительно только что ударилась чашка. Там ничего интересного не нашлось. Там вообще ничего не было. Хозяин с недоверчивым видом вернулся в кресло.

Определённо, Мортиров сегодня был не в духе.

После недолгого размышления Роман Палыч затаил безадресную обиду: ну что за несчастная жизнь у него – никак не дадут сублимироваться хоть во что-то… Вот попробуй хотя бы стукнуть рукой о стол – он мгновенно смягчит удар, чтобы ни в коей мере не повредить слабенькую длань своего хозяина.

Или вот если попытаться со злости – ну так, чисто гипотетически – разбить зеркало в прихожей… А вот и дудки – зеркало или увернётся, или тоже изменит параметры своей твёрдости в сторону умягчения. Причём вместе со стеной, что позади него.

Да что там, даже ногу нельзя ушибить о подвернувшийся не к месту стул – та же противная, мягкая последовательность событий! Даже просто упасть на пол по-людски – с размаху, громко – и то не дадут: будешь долго подпрыгивать, как на батуте. А потом этот самый пол обнимет тебя снизу, и начнёт потихоньку массировать, одновременно осторожно подогревая хозяйские телеса. Тьфу! Осточертело!

На глаза попалась яркая книжонка. Роман Палыч взял её и открыл на первом попавшемся месте. Это оказался сверхмодный детектив по свободной рассылке. Назывался он «В трущобах подпространства». Книга, говорящая на всех языках и показывающая всё без купюр и рекламы (не то что Гв2 общественного пользования…), начала декламировать текст замогильным голосом:

– …инспектор О’Лось ледяным взором пронзил подозрительную фигуру, тайно поджидавшую его в сорока шагах неподалеку, и та послушно подняла преступные конечности вверх…

«Безмозглый, безрукий, безногий, безрогий, без…» – Роман Палыч начал методично подбирать самые уничижительные, порой переходящие в уничтожительные, эпитеты для инспектора; однако быстро устал. Поэтому в итоге заключил: «Мелкий О’Лень. Да и вообще, к чему эти дурацкие англицизмы? Просто Олень, и всё тут!»