Я копаю бормышей

   Рассказы для детей среднего и старшего возраста

Моё детство прошло на берегах седого Иртыша. И это было настоящее детство – с содранными коленями, с цыпками, с облупленным от жаркого солнца носом. Я благодарен судьбе за то, что не было у нас тогда, в 50-6-е годы прошлого века, ни видеоприставок, ни компьютеров, ни даже телевизоров, и дни нашего счастливого детства проходили в тесном единении с природой, очень живописной в пойме Иртыша. Нас ничто не держало дома (ну разве что некоторые обязанности по оказанию помощи родителям в ведении домашнего хозяйства), и мы часами, до посинения, могли купаться в его теплых водах, удить чебачков и с гордостью нести домой бидончики с этой мелкой рыбешкой. А мама их потом терпеливо чистила и жарила на сковороде, и восхитительный запах жареных чебаков вырывался из дома наружу и гармонично вплетался в палитру других сельских запахов.

О, я их до сих пор помню, эти запахи моего села, бывшего казачьего прииртышского форпоста Пятерыжск: теплого парного молока, свежескошенной луговой травы, дыма сжигаемой в огородах ботвы, кипящей в белоснежному цвету черемухи, горечь степной полыни, благоухание доспевающей алой земляники и щекочущий ноздри аромат влажных груздей… Но, конечно, не только в забавах протекало наше сельское детство. Мы с малых лет понимали глубинную суть поговорки «Без труда не вынешь рыбку из пруда», и как могли помогали родителям создавать семейное благополучие. Убирались в сараях, задавали корм домашним животным, копали огород и поливали грядки.

Ну а после трудов праведных наслаждались заслуженным отдыхом. И он, конечно же, был очень активный – на сельских улицах, на природе. Не обходилось при этом без всякого рода приключений. Все это нашло свое отражение в сборнике моих рассказов, которые, как мне кажется, учат детей добру, любви к природе и братьям нашим меньшим, послушанию и трудолюбию – качествам, без которых немыслимо формирование личности.

Как на духу признаюсь – я за свою жизнь загубил не одну щучью жизнь. А вылавливать их на жерлицу меня пристрастил мой отец.  Все началось после того, как в начале пятидесятых годов он закрутил роман с чужой тетенькой и бросил мамку, оставив у нее на руках меня,  то есть своего первенца,   и моего младшего братишку. На двоих нам тогда было шесть лет.

Спасаясь от упреков и преследований многочисленной  родни как с маминой стороны, так  и со своей тоже, батя наш удрал с той самой теткой в северный Казахстан. Где в это время разворачивалась целинная эпопея, и только моего отца как раз там и не хватало. А мамуля, промучившись одна с нами и с муками ревности несколько месяцев кряду, не выдержала и, выведав адрес своего непутевого муженька (они ведь были не разведены), сгребла нас в охапку и поехала из Татарстана, где мы тогда жили, в этот самый Казахстан.

Папка мой, как оказалось,  прибился к колхозу «Красный октябрь» в Павлодарской области, куда мы и приехали жарким июньским днем.    Жил он в небольшой деревушке, бывшем казачьем форпосте, стоящем на высоком иртышском берегу, под которым,  среди зеленых-презеленых лугов с шарообразными   островками ивовых кустов, уютно раскинулись пойменные озера, обрамленные камышами.   Вот на одном из этих озер –Долгом, –  мама и нашла нашего батю, не застав его дома. Посевная к тому времени закончилась, сенокос еще не начинался, потому он  и отдыхал с удочкой на берегу. Помню, как мы спустились по песчаному взвозу под старый иртышский берег и пошли узенькой тропкой, протоптанной в зеленой густой луговой траве, к высокой стене камышей,  покачивающих на легком ветру пушистыми кисточками. Мой младший брат Ринат сидел на руках у матери и орал благим матом, потому что его вовсю жарили комары, а  я  семенил сзади и с любопытством озирал окрестности, хотя комары и меня не обделяли своим вниманием. Высоко в бледно-синем, как бы выцветшем,  небе сияло ослепительно белое солнце, везде  вокруг порхали разноцветные бабочки, тренькали кузнечики, разноголосо  щебетали какие-то птахи.  А в прогалине среди камышовых зарослей я увидел знакомую коренастую фигуру с блескучей лысинкой на темени (отец рано облысел). Он как раз широко размахнулся какой-то длинной палкой, и от нее на воду со свистом упала длинная нитка с привязанным ближе к концу зеленым узлом из камыша.