Но именем твоим… - Александр Усовский

Но именем твоим…

Страниц

135

Год

2020

С горечью и вдохновением я, Славомир Веренич-Стаховский, служивший шляхтич князя Острожского, погружаюсь в затяжное воспоминание о бурной жизни Северина Наливайко. Этот исторический персонаж и настоящий воин отличился не только своим почитаемым происхождением, но и бесстрашными эксплозиями действий на поле боя и восхождением в политическом пространстве. Не забывая подробностей, я обрисовываю перед моим почтенным слушателем - подскарбию Мстиславу Станиславу Иерониму Квятковскому, высокопоставленному межевому комиссару, происхождение исторически значимой Речи Посполитой.

Мои воспоминания также бросят свет на события, предшествующие Брестской унии 1596 года, и причины, побудившие западные земли Руси принять решение о доверии польскому королю и переходе под его властью. В своем романе я беру на себя задачу привнести новые идеи, чтобы оживить эту историю и зацепить сердца читателей. Мое пересказывание этой волнующей части нашего прошлого будет олицетворением моего творчества и преданности истории.

Все эти элементы - история Северина Наливайко, зарождение Речи Посполитой и мракобесие Брестской унии - слиты вместе в одном романе, чтобы вызвать уникальные эмоции и погрузить читателя в разнообразные аспекты прошлого. Каждая страница наполнена моими собственными мыслями, основанными на исторических фактах и дополненными моим собственным воображением. Мое произведение станет интересным для историков и любителей чтения, ибо оно растворится перед ними в величии и насыщенности.

Читать бесплатно онлайн Но именем твоим… - Александр Усовский

Книга первая. Но именем твоим…

История славной жизни Северина Наливайко, внучатого племянника Его Милости князя Василия Острожского, Рюриковича и Гедиминовича по рождению, поднявшего рокош против Берестейской унии и короля Жигимонта, но так и не ставшего князем Русским, и о его злой и лютой смерти, а также о доблести и геройстве его сотоварищей, об измене и предательстве казачьей старшины, о боях и походах, о турецкой войне и татарских набегах – однажды рассказанная проезжим шляхтичем на постоялом дворе под Дорогобужем…

Постоялый двор Янки Верещаки на смоленском шляхе в трех верстах от Дорогобужа, 12 ноября 1624 года от Рождества Христова, или 7132 года от Сотворения Мiра

– Не, дзякуй, добрый человек, но пиво я не пью. Ячмень хорош для лошадей, а добрых христиан поить его недобродившим взваром – не годиться… Если хочешь угостить – вели Янке спуститься в подклеть, достать бочонок доброго краковского мёда…

Вот это другое дело. Стоялые меды и деды наши пили, и прадеды, от Владимира Святого и Ярослава Мудрого это наш природный напиток… А пиво пусть пьют жмудские язычники да всякие немцы – им что лошадей кормить, что людей поить – один чёрт, прости мне, Господи, мою невоздержанность в языке…

Добре! Как будто огонь по жилам побежал! В эдакую слякоть да мерзость, что творится нынче за окном, кубок доброго мёда – истинная амброзия, не сойти мне с этого места!

Мы тут, по всему видать, надолго. Ядрица после дождей разлилась, как по весне… Вы куда едете, прошу прощения, если лезу не своё дело? На Москву…. Ну, тут недалеко, через Днепр в Дорогобуже переправитесь – и вся недолга, к заходу солнца вы на московской стороне… Вот только до Дорогобужа нынче никак не доехать… По всем приметам нам тут дня три куковать, никак не менее, пока вода в Ядрице спадёт и можно будет ее вброд у Троице-Лыкова монастыря перейти… В прошлую войну тут как раз его милость коронный гетман Ходкевич переправлялся, когда на Москву шёл…. Не здесь? Вы тогда, прошу прощения пана, на чьей стороне сражались? Я тоже был далеко от этих мест, в Ливонии. Избавил Господь от участия в братоубийстве… Мне аккурат к Деулинскому перемирию пятьдесят годков отзвонило – для посполитого рушения ещё годился, а в рейтары записаться уже срок вышел….


Пожилой седоусый шляхтич в когда-то добротном, а нынче выцветшем и донельзя заношенном жупане – с видимым удовольствием допил остатки мёда из кубка, крякнул, и, откинувшись на спинку стула, продолжил свой монолог, с едва заметной иронией рассматривая своего собеседника:

– Вы, пан Станислав, как я понимаю, в Москву не по купеческому промыслу? Купец нынче в порубежье зверь редкий, шалят по лесам немало и повседни напролёт, что с нашей, что с московской стороны… тут не то, что мошну – жизнь-то, бывает, уберечь трудно. А вы в таком богатом платье, и кони ваши, прошу прощения, никак не меньше, чем по полкопы литовских грошей за каждого, да и люди ваши, что сейчас на дворе – с оружием в серебре. Не по торговым делам вы тут…



Сидящий напротив пожилого шляхтича довольно грузный, одетый в богатый лазоревый кунтуш с соболиной опушкой по вороту, отороченный алым аксамитом, человек кивнул.

– Да, пан Славомир, не по торговым. В Москву мне надо, в Поместный приказ, границы владений прежних державцев, до войны за Москвой бывших, внести в реестр, какие ныне наши, а какие за Москвой ещё пишутся… Я комиссар по межеванию земель, вокруг Дорогобужа после отъезда московской шляхты остались уделы, не внесенные в реестры, сразу после перемирия о них забыли, махнув рукой за худородностью, а теперь, по прошествии пяти лет, в Вильне о них вспомнили. Самое время – когда вот-вот снега лягут и межевых знаков будет вовсе не найти; в безлюдную глухомань али в болото по такой погоде завернуть – раз плюнуть… – зло бросил тот, кого пожилой собеседник назвал «паном Станиславом».

Вам может понравиться: